Звероликий
Шрифт:
– Наш друг хочет, наверное, сказать, что мы попари в другой мир, – предположил Сай Тояма, и не единый мускул не дрогнул на его густо напудренном лице.
– Другой мир? – Капитан Горгий сжал в кулак бороду. – Вы думаете?
Присутствующие принялись на разные лады обсуждать эту идею.
Как ни странно, возражать никто не пытался.
В конце концов, именно в этих водах когда-то появилась флотилия крестоносцев, что принесли на Геб истинную веру.
– М-м-м, выходит, мы
Его тревогу можно было понять.
Трудно сказать, как тут воспримут пришельцев из ниоткуда. Тем более, насколько было известно из старых летописей, всякое древнее язычество и колдовство в том мире были давным-давно искоренены и жестоко преследовались. Конечно, с одной стороны, минуло почти полтора десятка столетий, и нравы могли смягчиться. Но опять-таки – случиться может все, что угодно, и тут вполне могло пройти не так уж много времени. Вдруг «Титаник» вынырнул задолго до славного похода крестоносных рыцарей?
– Нет, – вдруг вспомнил кое о чем ниппонец. – Это никак не может быть тот самый мир. В том мире сорнце было нормарьное, как написано в книгах, а тут оно в небе сровно прибитое…
И в самом деле.
– Важно не то, в какой мир мы попали, а как нам отсюда вернуться домой! – резонно изрек Трималхион. – Скажите, курсографы, по крайней мере, не сдохли? Может, мы сумеем пройти прежним путем и выскочить из той же дыры, в которую сюда провалились?
– А откуда вы про них знаете? – осведомился Горгий.
– Про курсографы-то? Еще бы не знать – это ведь моя фирма поставляла их Ферштейну и Асинусу…
Крис поморщился – разговор явно зашел не туда. И вообще – окружающие как-то странно вели себя. Эти переходы от суетливости к заторможенности, эти долгие словопрения по пустякам.
Словно подтверждая последнюю мысль, в дверях появился весьма возбужденно выглядевший матрос.
– Капитан! – возопил он. – Доминус Горгий! Там… какие-то медузы за нами гонятся! И Клейтос… С вахтенным что-то неладно. Валяется как труп – и не разбудить.
Началось, обреченно подумал сыщик, вместе со старпомом выходя на палубу.
Тут он нос к носу столкнулся с Урквартом. За спиной старого знакомого маячили два взволнованных парня лет двадцати.
– Слушай, друг, – бросил Север, не тратя время на приветствия. – Тут такое творится – надо бы с капитаном переговорить. Ты вроде должен чувствовать…
– Так, а это что за каракатицы там болтаются? – вдруг выпалил он, обернувшись и выглянув за борт. Да, похоже, влипли мы, дружище кинокефал…
По мелким волнам цвета мутного бутылочного стекла, следом за «Титаником» скользили серо-белесые большие спруты – размером с небольшой катер. И щупальцами своими каждый удерживал живое существо. Поглядев
И вот эти рыбо-лягушки явно и недвусмысленно намеревались взять лайнер на абордаж.
Незамеченными поравнялись спруты с кораблем и пристали к нему вплотную.
Они бодро ползли вверх по гладкому окрашенному борту, кое-кто – двое или трое – запрыгивал на нижние палубы, но остальные стремились добраться до самого верха, не отвлекаясь на мелочи.
Пассажиры третьего класса иногда успевали увидеть в иллюминаторах оскаленные пупырчатые рыла…
– Безобразие! – произнес свесившийся с верхней палубы гуляка, морща нос. – Сначала эти дурацкие иллюзии, теперь вот ряженые лягушки… Господа Ферштейн и Асинус чер-те что творят! Не могли придумать развлечений поумнее. В суд на них подать надо…
Еще минута, и немало народу прильнули к бортам и принялись с интересом следить за происходящим, совершенно не представляя, что же будет дальше.
– Йе-е-е! Й-й-йааа! Йааххх'ххх!!
По палубе разлилась волна крепкой рыбной вони, смешанной с запахом гнилых водорослей и мускусным духом хищного зверя.
– Что за черт?! – пробормотал Уркварт, да чуть не прикусил язык.
На фальшборт взгромоздилось, довольно ловко подтянувшись, странное и страшное создание:
– Йяяяя! Йооо!
Страшная мысль на миг пронзила мозг Лайера: а что если в этом мире вот эти зеленые – единственные хозяева и жители?!
Потом стало не до того – перед ним появился новый противник. И кинокефал словно сам собой метнулся к пожарному щиту, сорвав с креплений тяжелый топор на длинной рукояти.
Натали выскочила на палубу по ошибке – просто в волнении проскочила нужный коридор.
И была несказанно рада увидеть своего шефа, о чем-то напряженно беседующего с красноносым пожилым типом. Хотела его окликнуть, да так и замерла на месте.
Над ограждением медленно поднималась морда кожистой здоровенной твари, которая не была ни рыбой, ни лягушкой, ни человеком, хотя носила гротескные черты всех троих. Жабий рот был приоткрыт в жуткой усмешке, а длинные мускулистые руки скребли когтищами по палубным доскам.
Невольно Куркова отступила назад, ее каблук зацепился за ступеньку трапа, она несколько секунд еще пыталась балансировать, но не удержала равновесия и упала на спину – прямо на трап затылком. Мир исчез в ослепительной вспышке.