Звезда для гитариста
Шрифт:
Девушка принимает объятия, неловко выскальзывает из лап брата, а потом качает головой.
– Саш, извини, я не смогу.
– Как это не сможешь? – настаивает брат. – Это даже не обсуждается! Настя так захотела, и ты будет второй мамой нашей девочке. Игорь, держи ключи, забери машину, я с Настей поеду, не хочу оставлять ее одну.
– Я тогда завтра пригоню к академии? – уточняю.
– Только будь осторожен и Веру домой отвези.
Девушка дергается:
– Не нужно, правда, не стоит.
– Не слушай ее, – отмахивается брат. – Бери и вези. Я бы с ума
А я поворачиваюсь к булавке. Попалась.
Глава 6. Звезда
«Попалась», – говорят его гречано-медовые глаза.
«Хрен тебе», – посылаю мысленно в наглую бороду, потому что выше – только голову задирать и шею ломать, и непринужденно заглядываю в пустой кабинет.
Глядя на сооруженное «кресло», на котором я принимала у Насти роды, меня невольно пробирает зримой дрожью, прячу ее, обняв себя руками.
Стулья разбросаны, где-то в углу скучают мои спортивные туфли на липучках и на вешалке скукожилась вязаная кофта-болеро.
Окна занавешивает глубокий вечер, а телефон показывает уже ночь. Я успеваю забрать вещи и сумку ровно перед тем, как в помещение заваливаются трое из ларца, одинаковых с лица. Синие формы и известная эмблема на груди, как символ величия.
Зато завтра мой класс будет сиять. Уже вторая радость от этого дня. Первая, конечно же, малышечка в моих руках. И от воспоминаний все внутри сжимается и прошивает меня крупными стежками застарелой боли. Сколько лет прошло? Пять-шесть?
– Готова? – на выходе из класса все еще ждет меня Игорь. Вздрагиваю невольно, как-то о нем совсем забыла. Я слышу едва различимый запах алкоголя и качаю головой.
– Иди проспись, мальчик. За руль выпивший сядешь?
– Вот, медиатор тебе в лад! – ругается он и хлопает себя по лбу. – Совсем из башки вылетело с этими родами. А еще я рюкзак забыл у Сашки в кабинете, дама преклонного возраста, – парирует на мое «мальчик». Вот гаденыш, в старушки меня записал?
– И тебе бы отмыть, – рисую на своей шее полоску ребром ладони, получается словно угрожаю ему «сикир-башка», но паренек не теряется:
– Заставить бы тебя своими нежными пальчиками отмывать, негодяйка Ве-ра! – и лыбится широко и завлекающе. Наверное, думает, что я тут растаю и потеку, как податливая телочка? Ох, даже жаль обламывать такого самоуверенного жеребца. – Ты чуть не задушила меня, – о, сколько возмущения в его возгласе.
– Ты просто не знаешь, на что я еще способна, – посылаю ему самую легкую улыбку из своего багажа. Светлее только звезды.
– Я не против узнать, – понижает он голос.
– Не стоит.
– Неприступная крепость?
– Считай, что я замужем.
– А кольцо тогда где? – он прикрывает густыми ресницами глубокие радужки, в которых можно согреться, или сгореть.
– Сняла перед концертом.
– Ладно, – выдыхает Игорь в холле, – идем наверх, а потом я тебя доставлю домой в лучшем виде, муж носа не подточит. – Он быстро набирает на мобильном номер вызова такси и диктует
– Договорились, – говорю спокойно. Также спокойно иду к вахтеру и прошу ключ от класса аранжировки. Мне-то дадут, а незнакомому пацану, даже несмотря на то, что с бородой и по паспорту ему двадцать семь – вряд ли. Ученикам разрешают занимать классы для тренировок и то не все, только те, где есть фортепиано, а Игорь вообще тут никто и зовут никак. Даром, что брат Грозы – никакой привилегии.
Бабуля, что заступила на смену позже «родов» и не видела, что тут происходило, а только слышала от напарницы, приопускает узенькие очки на нос и взволнованно смотрит на младшего.
– А этот куда? Я его не знаю. Поздно уже, пусть тут подождет.
– Он со мной, – подхватываю колечко с ключом и спешу за лестницу. Машу бородачу идти следом.
Гроза скачет, как козлик, через три-четыре ступеньки сразу. И почему я не знала, что у Саши есть брат? Да и еще такой… другой.
«Медиатор тебе в лад»…
Смотрю, как он идет рядом, и украдкой изучаю.
Светлая футболка еле видна, только когда Игорь разворачивается немного, чтобы оглянуться, я успеваю оценить, как она его облегает и выделяет мускулистую грудь, сверху наброшена черная-пречерная кожанка. Никаких шипов, цепей и прочих рокерских штучек. Даже стриженая борода не клеится с неформалом и образом вечно-пьяного металлюги. Интересно он ее каждый день чик-чик? Но вот сережки в ухе и его «Медиатор…» прямо кричат мне, что парень выбежал из шальной и свободной тусовки под названием «Живой коллектив» и «Рок-forever». Да от него прямо несет, шлейфом тянется по всей академии и врывается в мозг громким: «Музыкант тяжелой секции струнных». Что музыкант – не удивительно, знала я Олега Грозу еще при жизни – очень творческий и веселый человек. Мы тогда с «Ольвией» писали альбом на его студии. Но это было очень-преочень давно.
Пока достаем рюкзак и снова закрываем класс, Игорю на мобильный приходит сообщение.
Наверное, зазноба соскучилась? Так и поднывает спросить, но я длинно выдыхаю и молча проверяю свои вещи.
Он вылавливает из кармана кожанки телефон и долго смотрит на экран. Тихо цедит «Сука» и отправляет аппарат назад. Но тот снова тиликает.
– Да что ж такое!
– Дом, жена, дети? – подстегиваю, приваливаясь плечом к стене. До чего же я устала. Спать хочу, аж выть хочется.
– А тебя что, никто не ждет? Ни разу никому и не написала, что задерживаешься, хотя уже половина одиннадцатого.
Какой наблюдательный. Весь в брата или отца? Эти тоже отличались чуткой внимательностью: Олег Васильевич замечал, что я больна до того, как сама чувствовала боль в горле, а Саша… несколько раз задал мне очень неудобный вопрос «в яблочко моей тайны», после этого пришлось прятаться от Грозы и стараться на совещаниях садиться от него подальше. Я не хочу проколоться, не хочу срываться, хочу просто жить. Одна. И чтобы никто не трогал и не лез в душу.
– Так что, Ве-ра? О, такси уже здесь, – он прячет мобильный. – Осталось только очистить шею от твоего покушения на мой кадык.