Звезда Егорова

Нечай Петр Евлампиевич

— Вы что же, предлагаете мне изменить присяге?

— Какой? Вы ведь однажды уже изменили присяге. Судя по вашему возрасту, — Егоров довольно невежливо кивнул на лысую голову Секуриса, — вы давно служите в армии и присягали еще президенту Бенешу. Не так ли?

Майор Секурис отвернулся к окну и хмуро смотрел куда-то за забор, отгораживающий полк от города.

— А когда на развалинах Чехословацкой республики из смеси немецкого и словацкого фашизма в берлинском кабинете Гитлера было сляпано нынешнее государство Тисо, вы пошли служить в словацкое

войско, присягнув новому президенту, да? — Егоров продолжал наступать. — Ведь ваш сослуживец Свобода и другие офицеры, не пожелав изменить присяге, ушли в эмиграцию. Теперь Свобода вместе с Красной Армией борется за освобождение своей родины.

— Свобода чех, — неуверенно промямлил Секурис.

— А вот рядом со мной сидит словак. А генерал Юрех, отказавшийся воевать против русских и принявший решение перейти всей дивизией на сторону Красной Армии? Или словацкий капитан Ян Налепка, ставший Героем Советского Союза в бою против гитлеровцев? Всем им славянское братство дороже холуйского подчинения немецким нацистам. Вы, наверное, слышали, майор, что словаки-антифашисты готовят армию к национальному восстанию против ненавистного режима. Словацкое войско будет действовать вместе со своим народом. А для этого народ надо вооружать.

— Я не вправе выдать оружие со складов без распоряжения вышестоящего начальства, — выдавил Секурис.

— Вам же звонил Малар, и у нас есть распоряжение подполковника Голиана, — парировал Егоров.

— О характере звонка генерала я вам говорил, а Голиану я не подчинен и не обязан выполнять его распоряжения, — пробурчал командир полка. — По какому праву он распоряжается оружием корпуса?

— По праву командующего военными силами Сопротивления в Словакии, назначенного на этот пост Словацким национальным советом и лондонским правительством Бенеша.

Секурис размышлял, как поступить. Лицо его нервно подергивалось, рука застыла на портупее.

— Ладно, давайте распоряжение Голиана, — решительно махнул он рукой. — Какое и сколько оружия вам требуется?

— Разное, и как можно больше: пулеметы, автоматы, винтовки, гранаты, патроны, — загибая на руке пальцы, перечислял Егоров. — И транспорт.

Майор обессиленно плюхнулся в мягкое кресло, взял ручку и стал торопливо что-то писать на бумаге, подписанной Голианом. Поставив размашистую подпись, начал шарить под крышкой стола в поисках кнопки звонка.

— Кого вам позвать? — предупредительно спросил Подгора.

— Адъютанта, — хрипло произнес Секурис.

Йозеф скрылся за дверью и тут же возвратился в кабинет с адъютантом майора.

— Возьмите это требование, — протянул Секурис ему бумагу. — Идите с господином офицером, — кивнул он в сторону Егорова, — на оружейные склады и позаботьтесь, чтобы все, перечисленное в требовании, было выдано. А я поеду домой. Мне нездоровится. — Командир полка схватился за сердце.

— Есть! — послушно ответил адъютант. — Разрешите идти?

— Идите, голубчик.

— За оружием пойдет этот господин, а я пока останусь здесь. — Егоров показал на

Григория Мыльникова и подошел к нему. Мыльников встал, молодой, коренастый, в черной кожанке и черной мерлушковой папахе. — Гриша, обеспечь погрузку оружия. Да не мешкайте. Я сейчас выеду и организую встречу в горах.

— Узнаю русских партизан, — криво усмехнулся Секурис. — Мне приходилось встречать этих храбрых и находчивых воинов.

— Рад был с вами познакомиться, — сказал Егоров. — Хотел бы еще раз встретиться, но уже товарищами по оружию.

Секурис безвольно опустил голову и, уставившись в зеленое сукно письменного стола, о чем-то думал, стараясь не смотреть на Егорова.

Вскоре серенький «мерседес», петляя узенькими улочками Брезно, выбрался на тракт, ведущий в горы. Тут Егоров и Подгора решили подождать своих. И вот из города на большой скорости вылетела колонна грузовых машин. В кабине каждой рядом с водителем находился словацкий солдат-автоматчик, а в кузове передней машины на покрытых брезентом ящиках сидел Григорий Мыльников с немецким автоматом наготове.

— Считай, Йозеф, что мы сегодня выиграли сражение. — Егоров радостно хлопнул Подгору по спине и приказал Павлу Строганову: — Следом за колонной!

Быстро добрались до условленного места у подножия горы и принялись разгружать оружие.

— Ну и денек выдался! — утомленно опустился Егоров на один из ящиков.

— Что и говорить — счастливый день, Алеша! Он принес нам целое богатство.

К месту разгрузки стали прибывать жители окружающих сел. Люди шли с радостью, крестьяне в праздничных одеждах. Из сотен людей был создан живой конвейер, и пошло оружие из рук в руки беспрерывным потоком до самого партизанского лагеря на Прашивой.

А вечером, когда управились с разгрузкой оружия, на полянах возле костров молодежь пела и танцевала, настроение у людей было радостное.

Наутро Егоров радировал в штаб партизанского движения, что, вступив в деловые контакты с антифашистами словацкой армии, с согласия Словацкого национального совета партизанские отряды снабжаются оружием с военных складов. Первая партия оружия отрядом получена без осложнений…

НАКАНУНЕ ВОССТАНИЯ

Жаркие дни, холодные ночи — таков август в Татрах. На Прашивой вырос лагерь из землянок. Прячась от холода, зарывались в землю партизаны Егорова. Их было уже много, более двух тысяч, а люди все шли: рабочие из Подбрезова и Брезно, Банской-Бистрицы и Зволена, лесорубы Погронья, крестьяне из Буковца и Моштенице, Гиядля и Подкониц, Преданны и Лученца. В двенадцать батальонов собрались люди двадцати двух национальностей — настоящий интернационал. И тогда Словацкий национальный совет преобразовал отряд Егорова в Первую чехословацкую партизанскую бригаду.