Звезда Гаада
Шрифт:
— У Блага, значит, научился?
— О, я многому научился, — теперь пакостная улыбка появилась и на лице Старейшины.
— Что ж, — недавний нападавший вздохнул, — Будет интересно на это посмотреть.
И исчез, оставив на земле возле берёзы капли крови и обрывки одежды. Как-то быстро он успокоился. Подозрительно быстро. А Гаад задумчиво улыбался.
Что же он такое придумал? Явно кому-то от этого будет гадко. Или же он просто пытался таким способом спасти Карста? Мол, белокрылый нам ещё может пригодиться, не трогай ты его. И другим передай, чтоб берегли.
Впрочем, меня в свой план злыдень не посвятил. Повернулся и пошёл к дому. А Карст собачонкой
Всё-таки, кто у них тот Страж Небес? И какие у него истинные цели? Что-то не похоже, что он особо следит за справедливостью. Или у него у самого извращённое какое-то понимание её. Если он вообще существует. Тьфу, что за мир такой?! Но, увы, куда затащили, туда затащили. У меня у самой нету выбора, куда идти.
Как ни странно, домой мне пока не очень хотелось. Если не учитывать вероятность конца света в ближайшие дни или месяцы и так же не брать в расчёт противных тренировок, которые с таким усердием устраивает для меня Гаад, а ещё отмахнуться от мысли, что меня могут тут запросто прикончить, то остаётся только одно: мне здесь нравится. Ну, на Чёрной земле. И кормят, и поят.
И Тинил с чего-то мне пол корзины ниток притащил, поделился своими запасами. Хотя, может, это он подлизаться к Гааду хотел. Тот же Карста опекает, а Тинил бедолагу едва не придушил. Но нитки были красивые. Розовые, белые, серые и нежно-голубые. Разной толщины. Хлопковые и шёлковые. Я себе воротник связала к платью и манжеты. Красивые-красивые. И ткани мне Гаад притащил откуда-то, чтобы новые платья сшила, запасные. Я боялась спрашивать, где он ткань добыл. А учиться кроить пришлось ходить к Тинилу. В одиночку через лес. Карст мне путь указал, но сам к дому Тинила больше не приближался ни разу. Да и тот заходить в дом Старейшины не спешил более, избегая встречи с жившим там белокрылым. Блин, а ведь сказали же ему — не Карст убил его друга. Да и сам он, может, видел смерть того. Но, увы, Карст стал белокрылым. К Карсту из-за этого придрались. Глупая вражда. Но кому тут сдалось моё мнение?
А так-то здесь все на равных: даже со своим Старейшиной рядовые хранители общаются по-простому. Не фамильярничают. Но не кланяются особо. Так, разве что в особых случаях, из большой благодарности или высказывая уважение. Не выкают. И, если честно, было в этой простой сплочённости что-то милое. И в том, что меня быстро приняли.
Вот за доброго Карста было обидно. Но мои попытки говорить к месту или якобы случайно, какой он милый, что жизнь мне спас, вызывали только негодование у собеседников. Кто-то гадкие слова говорил, кто-то торопливо переводил тему. А Отрад и ещё двое велели мне заткнуться. Мол, им яснее. И вообще, я ничего толком не знаю.
Может, я новенькая и мало всего знаю, но я считаю, что не дело ненавидеть человека только потому, что у него крылья другого цвета. Тем более, им же полезнее иметь своего белокрылого на Чёрной земле — он лучше их лечит раны и успокаивает пространство. Да, на Чёрной земле атмосфера поспокойнее — ради себя хранители стараются поддерживать местное Равновесие, чтобы им комфортнее жилось. Но ведь хранители сами сюда возвращаются усталые или раненные. От их ран и душевных потрясений здешнее пространство лишается гармонии. Что уже вредит и им самим. В гармоничном пространстве проще самому пребывать в равновесии. И им, и пространству легче восставить Равновесие в присутствие
Природа здесь была разная, местами привычная мне, местами с незнакомыми растениями. Кой-где среди соснового леса я наткнулась на уголок тропиков! Да и разнообразие домов хранителей, то, как они были рассыпаны по здешней стране, как неожиданно вырастали как будто из ниоткуда — всё это было любопытно.
Меня в основном в дома пускали. Там можно было посмотреть на вещички от разных народов, на одежду, даже покушать, если угощали, блюда из разных стран. Я потом чувствовала себя виноватой перед Карстом, если ела у тех, с кем он не ладил. Будто предавала его. Но, к счастью, меня угощали редко. А еду здешние мужчины готовили вкусно, гады. Сложно было удержаться от искушения и приглашения. Вот дом Белика я, памятуя о его требовании, стороной обходила, задолго. Хотя уже из разговоров других смекнула, где он находится.
Хотя все хранители были родом из разных стран, однако же как-то находили общий язык. Ни разу не слышала, чтобы кто-либо называл хранителя из иного народа плохим. Ну, разве что на несчастного Карста собак вешали.
С Карстом мы явно подружились. С ним вообще было легко и спокойно. Может, это было свойство Света, что с хранителями его рядом было уютно находиться. Может, память о том, что он спас мне жизнь, пожертвовав своим спокойствием. Да и вообще он парень был простой. Прямолинейный. Не злой, хотя временами надо мной подшучивал.
Есть вероятность, что в скором времени число моих друзей пополнится Беликом и Гаадом. Да, насчёт симпатии к главному злыдню… Сама удивилась. Тем более, что он тогда меня замучил до жуткого состояния. Нарочно хищников сюда натаскал, чтоб боялась из дома его убежать. Честно пообещал убить меня, если нагажу чернокрылым. Но в остальное время он был в целом дружелюбным. Хотя мог и пошутить. Но хрен с ним, главное, что не мучил. И местами как-то обо мне заботился. Хотя он тут главный, а я — бесполезная новенькая и, может сдаться, для всех опасная. Но, правда, я очень хочу верить, что он в тот день пошутил, что не выйдет из меня губительницы для мира.
Временами меня так и подмывает спросить, а не мечтает ли Гаад зажечь свою звезду, но, к счастью, хватает ума смолчать. Если бы его сил как Старейшины хранителей, хватило бы — давно бы зажёг. Или… это была не его мечта? Или была когда-то давно? Но, кажется, он уже несколько лет как хранитель. Люди и моего-то мира забывают мечты, вырастая. А тут, спустя столько лет. Гаад сам упомянул, что стал хранителем несколько веков назад. Но если быть честной с самой собой, мне почему-то хотелось, чтобы мечта мальчишки из моего сна оказалась его мечтой. Ведь это была такая красивая мечта! Было бы грустно, если бы она нигде не озаряла ничьей души.
— Знаешь, Вера, — сказал Гаад как-то вечером, когда мы втроём сидели на пригорке и любовались закатом, — Я тобой восхищаюсь.
— А почему? — во мне проснулось лютое любопытство.
Он быстро посмотрел на меня, улыбнулся мимолётно и отвернулся.
— Ты тогда передумала меня убивать, хотя я так тебя довёл.
— Похоже, ты первая, кто расхотел его прикончить, — подмигнул мне Карст, — Вот ему это и в новинку.
— Ну-у… — смущённо протянула я.
То есть, я понимаю, что у Гаада здесь врагов как звёзд на небе, а то и ещё больше. Но это неожиданное признание в восхищении мною вызвало у меня смятение чувств. Не потому, что он тут главный злыдень в мире. Так, просто. Блин, так прозвучало внезапно и робко будто признание в любви!