Звезда короля
Шрифт:
– Возможно.
– Что ж...
– Пустота жутко усмехнулась.
– Твои братья могли бы рассказать тебе, мальчик, чем приходится платить за мою силу. Один отдал мне магию, второй заплатил болью.
– Я готов. Любую плату.
– Не торопись, - холодные худые пальцы коснулись его щеки, и по телу пробежала дрожь.
– Я все решил.
– У, настырный. Люблю таких. Мне понадобится твой поцелуй, Андре, и я назову
цену.
– Хорошо.
И Пустота с легкостью шагнула в круг, опустила руки на плечи, коснулась губами губ. Стало холодно,
– Толку от тебя! Только еду переводить горазд. Продать тебя в балаган, что ли? Так и то не купят, с такими искрами магии.
Затем - тетки:
– Убирайся! Убирайся, грязное отродье, чтобы и ноги твоей здесь не было! Еще одна комната, жуткая комната, куда привел случайный знакомый,
представившийся другом матери. Его глаза с прищуром, странные вопросы, боль в разбитой губе, пальцы, вцепившиеся в волосы. И вспышка тьмы, окутавшая мир. Истошный крик - и чужая женщина, протягивающая мокрую тряпку, чтобы вытереть собственную кровь, и шепчущая:
– Уходи, мальчик, пока никто не видел. Беги!
– Хватит!
– хотел бы крикнуть Андре Пустоте, но она была сильнее, и из крика вышел только хрип, а холодные губы продолжали прижиматься к его губам. Он закрыл глаза, отказываясь смотреть. Но разве память зависит от зрения? Нет, нет...
А дальше - ворота дома. Давно знакомые ворота, хоть ни разу так и не хватило духу постучать в них. И разъяренный мужчина, слишком похожий на его отражение в зеркале, только старше лет на двадцать, выплевывающий в лицо:
– Какое ты имеешь право вообще здесь находиться, ублюдок? У меня только два сына, а что будет с тобой - не мои заботы. Издохнешь где-нибудь, и ладно. Ты вообще не должен был родиться!
И другой человек, который почти тащит за шкирку, хлещет по щекам, чтобы немного привести в себя.
– Эй, парень, не смей, - повторяет он.
– Дыши, слышишь? Умница. Делай вдох, хорошо. У жизни есть один закон: она ни к кому не бывает добра. Поэтому держись. Цепляйся руками, ногами, зубами, но держись. И однажды победа будет за тобой.
– Мне не нужна победа...
– сорванный голос.
– Мне больше ничего не нужно, месье Рейдес.
– Не говори чепухи. Ничего, от этого еще никто не умирал.
Лица, лица, лица... Смеющиеся, скалящиеся в насмешке. Еще бы! Этот новенький хоть говорить-то умеет? А затем - искаженные ненавистью и страхом. Говорить, может, и нет, зато умеет колдовать. И проклинать, и мучить. Платить по счетам.
– Я тебе сколько раз говорил, что запрещено использовать магию на студентах, Андре?
– Выгоните, куратор Рейдес?
– Было бы, куда, выгнал бы к демонам. Марш на отработки.
Книга о зеркальной магии в руках. И отражения, десятки отражений. Первая улыбка за последние годы. Он больше никогда не будет один. Зачем нужен кто-то, когда есть собственное отражение?
Пустота сделала шаг назад. Андре пошатнулся, стараясь удержать равновесие,
– Твоя цена?
– спросил сипло, как в видении.
Пустота глядела с сожалением - долго, напряженно, а затем ответила:
– Прости, мальчик. Тебе нечем мне заплатить.
Развернулась и исчезла, оставив после себя только сизоватую туманную дымку.
– Нет!
– вскрикнул Андре, забыв, что его могут услышать.
– Вернись, слышишь? Вернись! Проклятая ведьма!
Раздался только тихий смех, но вот и он рассеялся в пустоте. Что ж, значит, придется обходиться своими силами. Их все равно хватит. Начать бы сейчас, но ноги подкашиваются, и голова идет кругом. Лучше вернуться в другой раз.
Щиты никак не желали подниматься, а без них миновать теней - самоубийство, сразу заметят. Поэтому пришлось еще немного посидеть на полу, затем медленно подняться и убрать круг, символы. Теперь можно и идти. Мир все еще немного пошатывался, а магия будто уснула, но свет благоволил ему, потому что на пути встретились только две тени, да и те свернули в соседний коридор. А на выходе хватило невидимости и парочки глушащих заклинаний. Сила постепенно восстанавливалась, но на губах по-прежнему ощущался холод. И он будто проникал глубже, чем следовало. Как бы теперь стереть себе память?
Хорошо, хоть идти было недалеко. Андре специально выбрал убежище поближе к башне пустоты. Тут мало кто обитал, и подходящих домов, нежилых снаружи, с огромными подвалами, было, хоть отбавляй. Оставалось только перенести зеркала. Ровно половину - половина осталась в гимназии. А этих хватало для работы. И, кроме того, подвал пригодился и для того, чтобы временно послужить тюрьмой.
Вот она, калитка, которая держится на честном слове - и последнем гвоздике. Порог из трех ступенек, скрипящая, как старая калоша, дверь. Фух! Чтобы восстановить магический запас, надо было спуститься в подвал. Да и жил он, большей частью, там же - наверху дом оставался нежилым. Ступеньки, ступеньки. Андре рухнул в кресло и закрыл глаза.
– Я уже думал, что ты сегодня не появишься, - язвительный голос из зеркала. Демоны! Забыл закрыть тканью, как последний студент. Уходил быстро, вот и не
вспомнил.
– Заткнись.
Шевелиться не хотелось, а чтобы закрыть зеркало, надо, как минимум, встать.
– Надо же!
– Виктор в последнее время намеренно старался вывести его из себя. Наверное, надеялся на упокоение, но зря. У Андре трудно было выбить почву из-под ног. И если бы не проклятая пустота...
– Обычно ты как-то разговорчивее, - измывался призрак в зеркале.
– Что, не удался очередной черный план?
– Почему же?
– Андре развернулся, чтобы смотреть отражению отца в лицо.
– Удался. Можешь поздравить, перед тобой - новый магистр света.
Похоже, ему удалось озадачить Виктора, потому что тот взглянул как-то странно.
– Поздравляю, - сказал уже серьезно.
– Ну, и зачем тебе это? Насколько я помню, зеркальная магия базируется на другой силе.