Звезда моей любви

Устименко Татьяна Ивановна

– Это непросто объяснить, девочка моя… – Адсхорн задумчиво тер подбородок. – Как ты уже заметила, мы неплохо защищаем себя и свои владения – наше побережье вообще нельзя увидеть издали, да еще эти зыбучие пески… Наша высокомерность – из той же категории: никто не должен догадаться, как уязвимы и мягкосердечны мы на самом деле. А иначе кто-нибудь непременно захочет отобрать у нас Эррендир, как отобрали Блентайр…

– Но доброта – это не слабость! – горячо запротестовала я.

– Правда? – Король осторожно коснулся пальцами

моей щеки, заставляя посмотреть прямо ему в глаза. – Верь в это, пока достанет сил, ладно? Кто знает, что именно может оказаться истиной…

– Истина состоит в том, что Блентайр умирает! – ответила я.

– И поделом ему! – злорадно усмехнулся король.

– Помогите им! – Я гипнотизировала Адсхорна своим пламенным взглядом, вспоминая в этот момент о брате Флавиане, Джайлзе, старом Иоганне и обо всех своих бывших товарищах по приюту. – Проявите свое истинное величие, докажите, что доброта есть сила! Ведь мстят только злые и слабые, а сильные и добрые прощают и помогают!

– Ни за что! – непритворно вознегодовал дядюшка, но стушевался, не вынеся тяжести моего обличающего взора. – Я подумаю… – через силу пообещал он. – Ну если только из благодарности к тебе…

– Ладно! – буркнула я, переполненная щемящей жалостью к этому удивительному народу. – Однажды я докажу свою правоту! Обещаю!

– Дай-то Шарро! – пробормотал король, отечески целуя меня на прощание. – И да хранят тебя Неназываемые.

Горм разочарованно облапал Ребекку. На его красивом лице нарисовалось неподдельное горе, а широкая, словно лопата, ладонь воина фривольно сползла на ягодицы лайил.

– Может, пристроишь свою руку в какое-нибудь другое место? – ехидно поинтересовалась девушка.

– Да я бы с радостью, – беззаботно гоготнул нахал, – так ты же мне все зубы за это выбьешь!

Он помолчал и добавил:

– Слушай, красавица, возвращайся-ка ты поскорее из своего похода и выходи за меня замуж, а?

– Прости, Горм, ты всем хорош, но ты не в моем вкусе! – категорично покачала головой Ребекка.

– Так ты же еще меня и не пробовала даже! – шутливо возмутился отвергнутый кавалер.

Но воительница лишь улыбнулась и отошла к нетерпеливо переминающемуся в сторонке Беониру, многозначительно намекая на то, что ее выбор уже сделан.

Горм проводил нашу компанию до самой границы золотого пляжа, сказав, что теперь зыбучие пески уже никогда не затянут нас в свою смертоносную пучину. Для эльфийского народа мы стали своими. И даже находясь на этом последнем рубеже, мы смогли разглядеть в лучах Сола самую высокую сторожевую башню Эррендира, а на ней – тонкую девичью фигурку с развевающимися волосами и поднятой в прощальном жесте рукой…

Мы едва успели отойти на пару десятков шагов, все еще провожаемые пожеланиями счастья и удачи, как вдруг за нашими спинами раздались громкие жалобные вопли и суетливый, сбивчивый топоток чьих-то не очень уверенно ступающих

по земле ног. Я изумленно обернулась. Оказалось, что нас бегом догоняет старый Альсигир, тяжело дыша и заморенно хватаясь за ходящую ходуном грудь.

– Уважаемый наставник! – Я бережно подхватила запыхавшегося чародея. – Что это вы вдруг вздумали упражняться в резвости и выносливости?

– Это все мой треклятый маразм виноват! – начал извиняться маг. – Я совсем забыл отдать тебе наш последний подарок…

– Шутите? – с негодованием рявкнула Ребекка, демонстративно потрясая здоровенным мешком, битком набитым всевозможными дорожными припасами. – Да мы же помрем в дороге от обжорства, и все по вине ваших добрых эльфов!

– Просто ужас каких добрых! – согласно подпел ушлый Беонир.

Но чародей намеренно проигнорировал их дружное возмущение и протянул мне неровно оборванный кусок пергамента, старый и грязный.

– Вот! – победно улыбнулся он. – Полагаю, раз ты Наследница, значит, гораздо лучше нас разберешься в том, что с ним следует делать. Это оставил мне Лаллэдрин с просьбой отдать лично тебе в руки.

– Хм-м… – Я рассеянно вертела в пальцах сей странный дар, тут же подметив, как сильно он похож на аналогичный обрывок, вынесенный мною из подвала под Немеркнущим Куполом.

– Попробую разобраться… – Я подняла взгляд и увидела обалдело вытаращившую глаза Ребекку, пристально наблюдающую за мной.

«Интересно, что это с ней такое приключилось? – быстро пронеслось у меня в голове. – Столбняк напал, что ли?»

– Чтоб тебя мантикора три раза переварила! – отмерла воительница.

Я хмыкнула еще заинтригованнее и спрятала в свою сумку неожиданный дар, не дождавшись от подруги никаких разъяснений. Ладно, не горит пока, потом разберемся с этой новой загадкой.

– Куда вы отправитесь теперь? – поинтересовался чародей.

– Либо в Пустошь, либо в лес Шорохов, – пожала я плечами. – Мне все равно.

– Я советую начать с Пустоши… – Альсигир помедлил. – Знаю, в это время года там безумно жарко, но венец лета, как мы его называем, – священный сезон. Больше шансов быстро найти искомое. Идти туда не меньше пары месяцев, но оттуда и до Белых гор уже не так далеко. Однако плохо то, что дорога до Пустоши пролегает через Черные холмы, Лиднейское болото и степь…

– А чем вам не угодили эти места? – с подозрением осведомилась осторожная, но любопытная, словно кошка, Ребекка.

– Да как бы сказать поточнее… – замялся старый чародей. – Вроде бы ничего особо опасного там теперь нет, ведь населяющих болото змей истребили эльфы еще во времена правления короля Арцисса. О степных кочевниках мы уже давно не слышали, знаем лишь об их древней традиции поклонения гигантскому Нагу, а Черные холмы безвозвратно утратили большую часть своей магической ауры. Плохо лишь то, что такой долгий путь вытянет из вас силы и сильно измотает ваши нервы…