Звезда Монро

Белов Николай Владимирович

Гуд, юрист по образованию, утверждал, что позже, в шестидесятые годы, когда Линдон Джонсон хотел назначить его на должность федерального судьи, Кеннеди воспротивился этому.

Пленки Монро — что с ними стало? Скрытые микрофоны стали источником грязного материала на Монро и братьев Кеннеди. Впервые заговорили операторы и специалисты по электронному прослушиванию, давая таким образом новую информацию, которая могла бы послужить разгадкой того, что на самом деле произошло в последние часы жизни Мэрилин.

Кто санкционировал подслушивание? Всегда напрашивался наиболее простой ответ — Джимми Хоффа, потому что к делу имел отношение

регулярно используемый им специалист Бернард Спиндел. Но вдова Спиндела уверяет: «Берни действительно говорил, что у него имелись пленки, в том числе и те, что были записаны в ночь смерти Мэрилин. Но он никогда не говорил, что сам их записал, равно как и не говорил, что работа делалась для Хоффы».

Спиндел, как и несколько групп профессионалов, занимавших высшую ступеньку в этой области в период ее становления, работал по найму. Он устанавливал электронные «жучки» для политиков, выявлял и обезвреживал «жучки», установленные их противниками. Полицейским он читал лекции об электронном подслушивании и соответствующих устройствах. Один из его соратников лично видел, как тот работал с разведчиками, по всей вероятности из ЦРУ. Роберт Кеннеди однажды попытался увести его у профсоюзного босса Хоффы. По свидетельству одного техника, длительное время работавшего с ним, Спиндел иногда работал на босса мафии Сэма Джанкану.

Спиндел был незаменимым специалистом. В то же время он отличался непостоянством и, как человек, располагавший опасными секретами, таил в себе угрозу.

Джон Данофф, техник, работавший на голливудского детектива Фреда Оташа, прослушивал, как Джон Кеннеди занимался любовью с Мэрилин в день Благодарения в 1961 году в калифорнийском особняке Питера Лоуфорда.

Данофф говорит, что, согласно правилам, записи он отнес своему шефу, Фреду Оташу. Оташ сказал ему, что заказчиком был Джо Ди Маджо, добавив при этом: Оттого, что ты чего-то не знаешь, хуже тебе не будет». Оташ, который прежде отрицал всякую личную причастность к операциям по прослушиванию, сейчас подтверждает правдивость слов Даноффа.

В интервью Эй-Би-Эс и Би-Би-Си Оташ рассказал, как в 1961 году ему позвонил Бернард Спиндел и попросил встретиться с ним во Флориде. «Я отправился на самолете, — вспоминал он, — там у меня состоялась встреча со Спинделом и Хоффой. Они хотели, чтобы я начал собирать компрометирующий материал на Джека и Бобби Кеннеди».

Оташ согласился. Являясь бывшим офицером полиции, он говорит: «У меня имелся доступ к информации о всех передвижениях президента и Бобби Кеннеди. Когда мы получали сведения о том, что они намереваются прибыть в город, к работе подключались все подслушивающие устройства. В доме Лоуфорда их было четыре или пять».

Итак, пленку с записью любовной сцены президента и Мэрилин Монро Оташ и консультант прослушивали в конце 1961 года.

Оташ утверждал, что «двадцать пять или тридцать пленок» было переправлено Бернарду Спинделу. Записи в руках посредников, имевших непосредственное отношение к мафиози — Спиндел работал на Хоффу и иногда на Джанкану, — представляли собой вполне осязаемую угрозу для президента. Джонни Розелли, человек Джанканы в Голливуде, знал как Оташа, так и его оперативника Даноффа.

В марте 1962 года — как раз в тот период, когда начался роман Роберта Кеннеди с Мэрилин Монро — он стал специальным объектом электронного прослушивания. Как-то к другу Мэрилин Артуру Джеймсу обратился его приятель, мафиози с Западного побережья,

Кармин Де Сапио, с просьбой увезти куда-нибудь актрису, чтобы можно было установить в ее доме подслушивающую аппаратуру. Джеймс отказался, но «жучки» тем не менее были установлены.

Впервые Оташ и другие передали содержание разговоров, записанных на пленки. «Очень много записей было посвящено Роберту Кеннеди и Монро, — говорит Оташ, — имелись также записи Мэрилин и президента». На некоторых запечатлены звуки, сопровождающие процесс совокупления, на других — ссоры.

«На одной из пленок, — рассказал мне Оташ, — я слышал, как она вопила, вопила и вопила на него. Потому что, по ее словам, он обещал развестись и жениться на ней. Она без конца твердила об этом, и все закончилось потасовкой». По свидетельству Оташа, об утверждении Мэрилин, что она беременна, он узнал от своих оперативников и от одного полицейского источника.

Предполагается, что записи велись и в день смерти Мэрилин. Логической причину для опровержения этого предположения нет. С какой стати могло понадобиться отключать микрофоны в тот день? Оташ говорит, что из записей видно, что во второй половине дня Роберт Кеннеди действительно навестил Мэрилин и что пара занималась любовью, затем последовала жестокая ссора, закончившаяся со стороны Мэрилин взрывом, когда та запальчиво выкрикнула: «Меня пустили по рукам, как кусок мяса. Ты лгал мне. Убирайся отсюда. Я устала. Оставь меня в покое». Кеннеди ушел.

По истечении нескольких часов Мэрилин скончалась.

Питер Лоуфорд, зять Кеннеди, был пьяницей и наркоманом, но у Кеннеди имеется причина быть ему благодарными. Он отказался раскрывать что-либо, что ему было известно о Мэрилин, но не из-за чувства лояльности к Роберту, а из-за его прямо-таки маниакальной преданности памяти президента. Тем не менее Лоуфорд оставил кое-какую достоверную информацию о том, что произошло в ночь, когда умерла Мэрилин.

В начале семидесятых годов продюсер «Эй-Би-Си Ньюз» Уинтер, готовя документальный фильм о Мэрилин, некоторое время провел в компании Лоуфорда. Было решено, что он не станет допытываться у Лоуфорда относительно связи актрисы с Кеннеди. Однако, когда работа была завершена, сидя с Уинтером наедине в просмотровом зале, Лоуфорд заговорил о той фатальной ночи и попытках доставить ее в особняк на берегу.

«Лоуфорд сказал Мэрилин, что там будет Бобби Кеннеди, — вспоминает Уинтер, — и что, возможно, на огонек заглянут Уоррен Битти и Натали Вуд. Мэрилин поинтересовалась: «Кто еще?» — и Лоуфорд назвал имена еще нескольких дам, которые по ее определению принадлежали к дорогим девочкам по вызову. Это очень расстроило ее, и она спросила, как смеет он приглашать ее, когда в доме будут подобные женщины. С этими словами она повесила трубку… Лоуфорд разговаривал с ней еще раз, уже после того, как она наглоталась таблеток, после чего позвонил ее адвокату Мил-тону Рудину…»

Долорес Наар, ушедшая с вечеринки вместе с мужем до одиннадцати, утверждает, что совершенно уверена в том, что Лоуфорд позвонил им вскоре после этого и сказал, будто «доктор Мэрилин дал ей транквилизатор и она теперь отдыхает».

Что произошло в тот промежуток между одиннадцатью и 3.30 часами утра, когда экономка Юнис Мюррей наконец позвонила психиатру Гринсону? Дочь Гринсона Джоан полагает, что поначалу, когда забили тревогу, было решено не беспокоить отца. Тем временем в доме Мэрилин что-то происходило.