Звезда негодяя
Шрифт:
– Вот, значит, как вы выглядите! – с улыбкой произнес Эдвин. – Все так, как мне и говорили. Исключительная красавица, как и все фейери!
Эмма опомнилась, отогнала страх. Раз уж она одна из владычиц мира, то и вести себя следует так, как они, а не как перепуганная дочка мельника, у которой владетельный сеньор собирается отобрать невинность.
– Вы ко всем женщинам вламываетесь вот так? – холодно поинтересовалась она. – Выйдите и зайдите, как полагается джентльмену, а не бродяге. К фейери не входят, как в бордель.
Разумеется, принц
Для всех она невеста принца. То, что он захочет предъявить права на нее, никого не испугает и не удивит.
– Строптивая, – заметил Эдвин с неприятной усмешкой. – Мне такие нравятся. Что это за бредни о том, что ты уже замужем?
От него так и веяло опасностью. Перед Эммой был хищник – к тому же безумный хищник. От него катила густая волна силы и власти, которая заставляет жертву падать в траву и закрывать голову в напрасной надежде спастись. Эмма вздохнула: надо было играть свою роль до конца, даже если колени подгибались от страха.
– Я замужем, – холодно произнесла она. – Но когда мой дядя привезет сюда моего мужа, и я увижу, что он жив и здоров, то сдержу свое слово и стану вашей женой. Мой первый брак будет расторгнут.
Господи, только бы Мартин успел что-то придумать! Только бы Коннор и его спутники были живы!
Принц усмехнулся. Хищник смотрел на жертву в траве и раздумывал, поиграть ли с ней еще, или уже можно сомкнуть челюсти на ее горле. Эмма не сводила с него взгляда – пусть не думает, что она одна из тех дамочек, которые прыгали к нему в постель просто из трепета перед титулом.
Целый принц берет в жены! Тут надо не упрямиться, а раздеваться и ложиться. Королевой же станешь! – примерно так вопили бы все кумушки Дартмуна, и Эмма понимала их правоту, но не собиралась принимать ее.
– Как интересно у вас на севере, – заметил принц. – С кем спишь, тот и муж.
Он приблизился к Эмме одним плавным движением: вроде бы только что стоял в стороне и вот уже совсем рядом, опускает руки на плечи. Эмма сжала книгу так, что острый уголок впился в ладонь чуть ли не до крови. От принца пахло дорогими духами, табаком и любопытством – он хотел присвоить Эмму прямо сейчас, увидеть, какая она, понять, чем девушки фейери отличаются от людей.
– Вы не боитесь, ваше высочество? – спросила Эмма. Руки принца были тяжелыми и властными; еще движение – и они заставят Эмму послушно опуститься на колени.
– Чего мне бояться в моем доме? – ответил принц вопросом на вопрос. – С моей невестой?
– Шаг назад, ваше высочество, – холодно приказала Эмма. – Или я вас ударю. Дядя Келемин сказал, что пока вы не можете прикасаться ко мне.
Келемина не было во дворце, так что сейчас Эмма могла сваливать
– И не подумаю, – усмехнулся Эдвин, мягко погладил Эмму по щеке, и это движение заставило ее содрогнуться. – Пусть Первый всадник везет тебе подарки… он ведь не сказал, что привезет их живыми? Как вы договаривались?
Эмму окатило холодом и тут же накрыло жарой. Эдвин снова усмехнулся и осторожно потянул за один из шнурков на платье Эммы.
В ту же минуту она нанесла удар.
Эмма понятия не имела, как это получилось. Она по-прежнему сжимала в руках книгу, она окаменела от страха – но принца отбросило в сторону двери и протащило по ковру. На мгновение Эмме почудилось, будто в ней сжалась и распрямилась тугая пружина – именно она ударила Эдвина.
Эмму покрыло потом с ног до головы. В ее груди что-то пульсировало: горячее, неукротимое, злое. Она смотрела, как Эдвин барахтается на ковре, пытаясь подняться, и чувствовала яростное торжество. Получите, ваше высочество! Не будете руки тянуть, куда не следует!
Только потом она окончательно поняла, что Мартин был прав, и в ней действительно есть магия.
– Не смею вас отвлекать от важных государственных дел, ваше высочество, – едко проговорила Эмма, отчеканивая каждое слово. Эдвин растерянно смотрел на нее, кажется, только сейчас осознавая, что они с отцом отхватили кусок не по своим зубам. С этой принцессой ему придется ходить по половице и дышать через раз. – И кстати, верните сюда того офицера, которого вы приказали выпороть. Будет выпорот – я расстроюсь.
– А вас лучше не расстраивать, – пробормотал Эдвин, поднимаясь. Эмма кивнула и улыбнулась.
– Да. Вы уже заметили, что я в гневе неприятна. А в огорчении – тем более.
Эдвин что-то пробурчал и быстро вышел из комнаты, прижимая ладонь к затылку. Когда дверь за ним захлопнулась, Эмма почти рухнула в кресло и закрыла глаза.
***
– Ну слава Богу, выбрались. Я уж думал, там и останемся.
Пройдя по тропинке за Коннором и призраком Берты от едва заметной трещины в скале, запыхавшийся шеф Брауни устало сел прямо на траву. Тавиэль, который теперь замыкал шествие, последовал его примеру.
Берта беззвучно расхохоталась, запрокинув голову к серому утреннему небу. Собирался дождь, по веткам деревьев развесило клочья тумана. Коннор подумал, что, возможно, уже сегодня увидит Эмму живой и здоровой.
Призрак Берты вел их пыльными закоулками, забираясь все выше и выше по тем тропинкам, которые Тавиэль назвал давно заброшенными. Интересно, сколько раз по ним ходил Келемин, обстряпывая свои делишки? Поднимаясь, Коннор обернулся – внизу лежало великое королевство фейери, сказочное, наполненное упоительной красотой, и он невольно пожалел, что не успел им налюбоваться.