Звезда Нимрода
Шрифт:
– Ну что, пойдем поедим, я знаю хороший ресторанчик в Маленькой Италии, – предложила Гертруда.
Перспектива выглядела заманчиво, и Игорь согласился. Он тоже был не против убежать от всех на один день и просто провести его в свое удовольствие, погулять по Нью-Йорку, который начинал ему все больше и больше нравиться. Потом всегда можно объяснить, что этого требовали интересы дела, так как Гертруда давала много ценной информации и он работал над тем, чтобы ее завербовать. Хитрая женщина, впрочем, могла сказать то же самое про него, и у нее бы проблем не возникло. Хотя она, наверное, пользовалась большей автономией, чем советские разведчики. Или так ему казалось тогда.
Таманцев и его спутница быстро шли в сторону Уолл-стрит и вскоре миновали здание Нью-Йоркской фондовой биржи, напоминавшей языческий храм.
Затем они вышли на набережную к Бруклинскому мосту, посидели там немного в шезлонгах, глядя на высоченные башни-близнецы и Бруклин на противоположной стороне Ист-Ривер. Потом двинулись в Китайский квартал, пересекли оживленную Канал-стрит, где в бесконечной толкучке уличных торговцев действительно копошилось много китайцев. Пройдя еще немного, они вошли в Маленькую Италию со множеством итальянских флагов, пиццерий и прочих итальянских ресторанов. Обстановка и правда напоминала фильм «Крестный отец», который взорвал прокат в прошлом году и произвел фурор по обе стороны Атлантики. Гертруда привела Игоря в маленький уютный ресторанчик и сказала, что здесь лучшая пицца в мире. Ее спутник возразил, что лучшая пицца должна быть все же в Италии.
– Ну давай это и проверим, – и Гертруда заказала две пиццы.
– Отлично, правда, я не был на Апеннинском полуострове и не могу сравнивать. Придется положиться на твое мнение, ты ведь, наверное, везде была, да, Гертруда?
– Ну не везде, но много где. Мы же живем в свободном мире, – и она хитро посмотрела на Игоря. – Давай сотрудничать, и твои возможности могут расшириться.
– Давай лучше ты к нам почаще приезжай за «железный занавес», у нас есть свои красоты. К тому же, как я погляжу, Америка трещит по швам и не сегодня завтра может погрузиться в хаос. А что после этого будет с вашим «свободным миром» – большой вопрос. В космос мы первые слетали, да и армия у нас самая сильная в мире. Страны третьего мира получают независимость от вашей колониальной системы, и многие из них выбирают социалистический путь развития.
– Знаем мы ваш путь развития, в Будапеште и Праге вы жестко подавили народные выступления. Какая же там «народная демократия»?
– Ну мы не могли позволить вражеским силам посеять мятеж в братских странах и пришли на помощь законно избранной власти.
– Ладно, вот и пиццу несут, приятного аппетита!
Пицца действительно была очень вкусная, и итальянец повар специально вышел в зал из кухни, чтобы узнать их мнение. Такой пиццы Таманцев не ел еще нигде, правда, он вообще не ел до этого настоящей пиццы. Допив кофе, они пошли через район Сохо в Гринвич-Виллидж, где жило много всяких художников, музыкантов и прочей богемы, прямо как на парижском Монтмартре. Так Игорь читал в книгах, ведь в самом Париже он никогда не был. Пройдя небольшой квадратный парк с триумфальной аркой, они брели дальше по Бродвею через район швейных мастерских и вышли на сияющую огнями и рекламными вывесками Таймс-сквер – настоящее сердце города. Пройдя мимо Рокфеллеровского центра и двигаясь на север по фешенебельной Пятой авеню, они оказались у Центрального парка, около которого циркулировали старинные кареты, запряженные лошадьми в разноцветных попонах. Кругом было много туристов и местных, спешивших по своим делам. Игорь и Гертруда расположились на лужайке парка около пруда и не спеша говорили около пятнадцати минут. Со стороны можно было подумать, что это симпатичная молодая пара романтически проводит время в умиротворяющей обстановке.
Но тут Игорь заметил какое-то оживление в соседних зарослях, и в следующее мгновение из них выскочили несколько советских агентов КГБ и окружили их со всех сторон. Мужчина и женщина вскочили на ноги и тут же увидели, что с другой стороны к ним подбежали мощные американские агенты в черных костюмах, белых рубашках и черных галстуках. Силы были примерно равны, и назревал конфликт с непредсказуемым концом. Понимая это, Игорь обратился к своим и успокоил их на русском языке. Гертруда на английском объяснила ситуацию американцам. Бросив друг на друга несколько свирепых
– Куда ты пропал, Таманцев? Ты вообще в своем уме? Да тебя под трибунал мало за такое! Мы весь город обшарили, всех на уши поставили: Таманцева украли, Таманцева убили, Таманцева завербовали, Таманцев исчез! А ты, значит, с бабами шляешься? Амуры крутишь! Что скажет жена, а главное начальство? Мы ведь уже доложили, Москва переполошилась. Лубянка бурлит, может тебе сильно попасть!
– Да успокойтесь вы, ребята! Все нормально! Я получил от нее ценную информацию и почти завербовал эту Гертруду! Начальство как узнает, радо будет!
– Ну посмотрим, а сейчас на базу и ни ногой больше в город, будешь сидеть под охраной до дальнейших распоряжений.
– Ладно, посижу, конечно.
После приезда в советскую миссию при ООН к нему сразу подбежал генерал Машков и наорал так, что стены затряслись. Нервы у всех были напряжены до предела. Игорь объяснил начальству свою позицию, генерал немного смягчился. Он позвонил в Москву, и там сказали, чтобы Таманцева срочно отправляли на родину первым же рейсом, где с ним поговорят по всей строгости. Машков велел ему собирать вещи и быть готовым выехать через полчаса.
Игорь в глубокой печали сложил чемодан и решил последний раз перед отъездом посмотреть американское телевидение. Каналов было очень много, он долго переключал пульт, желая увидеть их названия и понять, что же такое по ним показывают. Вдруг его внимание привлекло обсуждение вчерашнего открытия башен-близнецов. Некая женщина с видом эксперта вещала: «Здания большие, но это не великая архитектура… Администрация создала сказочный блокбастер в стиле Диснейленда. Это готика а-ля “Дженерал Моторс”. Некий эколог предрекал скорый крах башен-близнецов: “Недалек тот день, когда эти здания придется снести, так как потребляемая ими мощность станет невыносимой нагрузкой на наши и без того уменьшающиеся запасы электроэнергии. А у нас нарастает небывалый энергетический кризис. Стоимость строительства таких небоскребов астрономическая, а они наверняка останутся стоять полупустыми, ведь мало кто захочет арендовать там офисы». «Ну, наверное, она слишком сгущает краски», – подумал Игорь и переключил на новости. Там показывали, как ужасно живется в Советском Союзе и как страдают страны Восточной Европы за «железным занавесом» без джинсов и жвачки.
– Тьфу ты, – выругался Таманцев и выключил говорящий ящик. Нужно было ехать.
* * *
С тяжелым сердцем Игорь приземлился в Шереметьево, и под охраной его на спецмашине сразу доставили на Лубянку. Там его поместили в мрачную камеру и начали допрашивать. Он как мог объяснялся и красочно расписывал выгоды для Родины от недавней прогулки по Нью-Йорку. Похоже, ему удалось убедить гэбэшников, так как через несколько дней было решено пленника выпустить. Его даже похвалили в итоге за смелость и решительность. И отправили на отдых в Гётшендорф – изолированную от внешнего мира бывшую дачу Геринга, где сейчас располагалась база отдыха Штази и офицеров из Восточной Европы.
Начальство решило все же подержать его еще какое-то время под плотным наблюдением, на всякий случай. Второй и, может, даже более весомой причиной стало то, что там находилось излюбленное место отдыха военного руководства. Причем туда отправлялись и высокие чины из Москвы, включая и тех, которые сейчас в больших кабинетах решали дальнейшую судьбу Таманцева. А за бывшим охотничьим замком рейхсмаршала Геринга, расположенным среди обширных лесов и труднодоступным даже сейчас, давно закрепилась слава странного места. Там иногда происходили загадочные вещи, ползли слухи о неком призраке Гётшендорфа. Все это требовалось пресечь, чтобы не отвлекать и без того задерганных работников силовых ведомств от их ответственного труда. Всяким призракам и прочей чертовщине не место в Германской Демократической Республике!