Звезда Пандоры

Гамильтон Питер Ф.

— В дешифровке их сигналов мы успеха не добились, — доложила Анна. — И это меня беспокоит. Никто не ожидал, что алгоритмы СИ позволят сразу же приступить к переводу, но в некоторых областях я ожидала большего.

— В каких именно? — поинтересовался Оскар.

— К примеру, в отношении видео- и голографических сигналов. Такого рода информация форматируется по одним и тем же принципам, даже если используются ультрафиолетовый или ультразвуковой спектры, но мы не обнаружили ничего подобного. Их сообщения бессистемны и, что еще более странно, со­держат аналоговые сигналы. Принимаемое нами огромное количество передач ничуть не

помогает. Наоборот, при наложении друг на друга они подвергаются сильным искажениям. За прошедшее время я должна была бы продемонстри­ровать вам образцы их речи, но даже этого сделать не могу.

— Очень странно, что мы до сих пор не знаем, как они выглядят, — сказала Эммануэль. — Если бы ситуация была обратной и чужаки подошли бы близко к Содружеству, из наших передач они быстро получили бы необходимые све­дения.

— Мы все записываем, — продолжила Анна. — Если сумеем наладить контакт и обитатели системы Дайсона захотят с нами разговаривать, мы поймем, какие каналы они используют для общения. После этого можно будет начать трансляцию уже записанных сигналов. Это поможет в том случае, если они обнаружат наше присутствие и ограничат передачи в интересах секретности. Полученные на сегодняшний день записи позже могут оказаться весьма ценными.

— Ты хочешь сказать, что мы их подслушиваем? — спросил Уилсон.

— Фактически да.

— Ладно, не вижу в этом никаких проблем.

— Если они поймут, что мы скрываемся поблизости, надо ли нам опасаться атаки? — спросил Оскар.

— Если бы я была на их месте, я бы проявила любопытство, — ответила Эммануэль. — Но это дело личное. Кроме того, это человеческая точка зрения. Основываясь на полученных данных, их реакцию предсказать пока невозможно.

— В таком случае будем продолжать исследования исходя из худшего сценария, — сказал Уилсон. — Контактная группа будет вооружена и получит право открыть огонь в случае угрозы, а «Второй шанс» после пересечения гра­ницы бывшего барьера будет на военном положении.

На лице Оскара появилось удовлетворенное выражение — впервые за все время после исчезновения барьера.

— Анна, у тебя есть соображения, с чего мы могли бы начать? — спросил Уилсон.

— Да, есть. Недалеко от нас находится несколько разбитых кораблей. — Она с беспокойством оглянулась на Оскара. — Это доказывает, что обитатели Глав­ной Альфы нередко воюют друг с другом. Думаю, нам следует соблюдать чрезвычайную осторожность.

— Мы так и сделаем, — с ободряющей улыбкой заверил ее Уилсон. — Ты уже нашла для нас подходящий объект?

— Думаю, да.

Никто ничего не говорил, но во время прохождения за линию бывшего барьера все члены экипажа не могли скрыть своего беспокойства: не восстановит­ся ли он, заперев их внутри?

Направленный назад гисрадар исследовал космос и гиперпространство. Никаких возмущений квантового поля и пространственно-временного состояния зарегистрировано не было. Вокруг Темной Крепости ничего не изменилось.

За линией барьера они выждали еще час, и только тогда Уилсон отдал приказ:

— Ладно, Ту Ли, берем курс на скалу.

— Есть, сэр.

Неподалеку от капитанского мостика, в помещении контактной группы, ждал своего часа Макклейн Гилберт. В отличие от рубки, здесь было всего два пульта, зато электронных табло имелось великое множество. За тремя длинны­ми столами разместились почти все сорок человек

его команды, и каждый терпеливо вглядывался в пустые экраны. Отсутствие текущей информации с датчиков наблюдения не могло унять волнение, казалось растворенное в самом воздухе. Оно сказывалось в резких перепалках между друзьями, в постоянных нарушениях субординации, в небрежно брошенных на столы пакетах воды и в отсутствии обычных грубоватых шуточек. Контактная группа наконец-то всту­пала в игру.

До сих пор они оставались самым бесполезным подразделением на борту и постоянно заглядывали через чье-то плечо, следя за бесконечными потоками информации, поступающими на корабль. Теперь их терпение будет вознаграж­дено.

Оскар вошел в комнату в тот момент, когда «Второй шанс» выходил из червоточины. Мак помахал ему рукой, указывая на свободное кресло рядом с собой, и они вместе наблюдали за тем, как рассеивается голубой туман, уступая место очертаниям скалы, к которой они направлялись. Анна, обнаружившая этот астероид, назвала его Бастионом. Длинный осколок скалы с какой-то станцией на вершине. Его напоминающий башню силуэт и расположение на высоте в полторы а. е. над внешней орбитой газового гиганта вызывало ассоциации с древней имперской сторожевой вышкой, откуда гарнизон высматривал возможную угрозу своей цивилизации.

— Похоже, мы не ошиблись, сочтя станцию необитаемой, — сказал Оскар. — К счастью.

Пассивное сканирование дальнего радиуса действия не выявило инфракрасного излучения. Не было замечено ни нейтринных потоков, ни электромагнит­ных волн, а быстрое вращение скалы — с периодом в двадцать шесть минут — позволило предположить, что станция была уже давно покинута своими хозя­евами. Скорее всего, павшими в какой-то древней битве.

На экране стали появляться изображения, сопровождаемые скудным ручейком данных, и Мак подумал, что ученые были правы. Скала имела форму острого лезвия; при длине более километра в поперечнике она не превышала и двухсот метров. Все ее поверхности выглядели гладкими и, казалось, обладали острыми краями. Этот осколок явно отлетел от какого-то астероида, и потом про него просто забыли.

— Это, наверное, был ужасный взрыв, — равнодушно произнес Мак. — Мы еще не видели, чтобы они что-нибудь строили на мелких астероидах.

Сама станция держалась на широком конце осколка. Составляющие ее кубы, пирамиды и полусферы из полититанового композита, когда-то чрезвычайно прочные, после столетий пребывания в условиях открытого космоса стали пористыми и хрупкими, словно фарфор. Появившиеся трещины обнажили ребра перекрытий, а цвет после бесчисленных микрометеоритных дождей и молекулярной эрозии стал грязновато-серым. Между крупными секциями мелькали остроконечные грибовидные сооружения из ударопрочного пластика и металлокерамики. Они тоже уже начали разрушаться и расслаиваться на тонкие длинные полосы, свисающие из неровных пробоин.

— По крайней мере, не будет трудностей с проникновением внутрь, — сказал Оскар. — Здесь больше дыр, чем стен.

— Да, на верхних уровнях все так и есть. Нижняя часть сохранилась лучше. А вот и глубокое сканирование.

Они одновременно склонились над небольшим голографическим экраном, где появилась трехмерная схема внутренних помещений станции.

— Какой-то сюрреалистический лабиринт! — воскликнул Оскар. — Похоже на промышленные очистные сооружения. Это ведь сплошные трубы, не так ли?