Звезда Пандоры

Гамильтон Питер Ф.

— На данный момент никаких признаков разумной жизни не обнаружено, — доложили из группы контактов с чужаками. — Нет масштабных сооружений, нет электромагнитной активности, нет видимых признаков обработки почвы, нет искусственных источников тепла.

— Спасибо, — поблагодарил Оскар.

Последний фактор был для него самым убедительным. Способность зажи­гать и использовать огонь была признана безошибочным показателем разума. Если на планете и была возможна разумная жизнь, эволюция здесь не продви­нулась дальше эквивалента неандертальскому периоду.

—

Сенсоры, можно перейти к активному сканированию.

Импульсы радаров проникли под пелену облачности. Изображения на больших экранах стали сменяться чаще, появились детализированные слои, привязанные к предварительным контурам. Лазерные лучи пронзали атмосферу, исследуя ее состав. СИ управлял потоком энергии через механизм перехода, создавая у выхода из червоточины незначительные колебания гравитации. Колебания проходили по земной коре планеты, позволяя спутникам определить внутреннее расположение слоев.

В пятнадцать ноль-ноль Оскар созвал внутрисетевое совещание глав от­делов. Все согласились, что на данный момент планету можно было считать благоприятной. На ней не обнаружилось никаких признаков местного разума. Инфракрасные сенсоры не засекли ни одного животного, превышающего дли­ну в два метра. Геология стандартная. Биохимия, насколько можно судить по спектральному анализу, представляет собой обычную углеродную многокле­точную форму.

— Итак, планета агрессивна или пассивна? — спросил Оскар.

Подобная проблема возникала нередко. В холодных, вроде этого, мирах большинство видов жизни развивалось медленно; эта особенность располагала к более пассивной животной натуре. Но наблюдались случаи с противополож­ным результатом, где в процессе эволюции возникали самые крепкие формы жизни, боровшиеся за выживание любой ценой.

— Прошу высказывать ваши предположения.

— Геология планеты стабильна, — заговорил один из исследователей пла­нет. — Если мы правильно определили звездный цикл, текущей биологической эпохе вероятно около восьмидесяти миллионов лет. Мы не обнаружили харак­терных черт ледниковых периодов, следовательно, здесь не было резких изме­нений климата, что привело бы к скачкообразной эволюции. Все, что там внизу растет, развивалось стабильно и постепенно. Я бы сказал, что планета пассивна.

— Я склонен согласиться, — продолжил ксенобиолог. — Мы выявили подвижные источники тепла, но ничего крупнее собаки. И тем более ничего, что обычно ассоциируется с плотоядными хищниками. Ботанику тоже можно на­звать стандартной. Впрочем, здесь имеются крупные растения, которые можно условно назвать деревьями, но они растут поодиночке, нигде не объединяясь в леса, и это необычно.

— Очень хорошо. — Оскар повернул кресло, чтобы оказаться лицом к Макклейну Гилберту, командиру передового отряда, сидевшему в первом ряду галереи. — Мак, я даю разрешение на предварительный контакт. Пусть твои люди подготовятся.

— Спасибо, сэр, — ответил Макклейн Гилберт и поднял вверх большие пальцы.

Оскар снова переключился на совещание.

— Готовимся к наземному контакту. Группа

наблюдения, переведите геофизические спутники в автоматический режим и отзовите манипуляторы. Астронавигаторы, перенесите выход из червоточины на высоту в пятьсот километров над экватором и придайте ей орбитальную скорость. Как только положение будет достигнуто, запускайте флотилию низкоорбитальных спутников, мне по­требуется непрерывный обзор зоны контакта. Наземная операция начнется через час, будьте готовы к этому времени.

С переносом выхода на пятисоткилометровую высоту над экватором облака внизу стали намного ярче. Небольшая эскадрилья низкоорбитальных спутников скатилась по пусковым направляющим, спустилась еще ниже и образовала цепочку вдоль всего экватора планеты. Изображения их высокоразрешающих камер вскоре появились на экранах, демонстрируя массу деталей. Сквозь ковер пунцовых растений, похожих на траву, были видны отдельные камешки раз­мером всего в пять сантиметров. Вокруг прыгали похожие на белок грызуны, покрытые не мехом, а чем-то вроде серой чешуи; они прятались в норах и пла­вали в ручьях. У всех небольших отдельно стоящих деревьев ветви росли стран­ными зигзагами.

— Низкоорбитальные спутники вышли на позиции, — доложили из группы измерений. — Полный охват поверхности достигнут.

— Подходим к рассвету в зоне высадки, — добавил исследователь планет.

— Убрать сенсорные манипуляторы, — распорядился Оскар. — Управление камерой, установить вокруг выхода силовое поле. Астронавигаторы, перенесите выход на высоту в один километр над предполагаемой зоной контакта.

Выход червоточины мигнул, и перед ними предстала неровная поверхность, покрытая тонким слоем винно-красной травы и сплетенным кустарником цве­та кармина. Лучи рассветного солнца протянули по земле длинные тени, в ни­зинах и впадинах колыхались озера маслянисто-густого тумана.

— Служба камеры, уравновесить давление. Сенсоры, запустить анализаторы атмосферы и взять пробы.

Конфигурация силового поля изменилась, пропуская наружу манипулятор пробоотборника. Никаких смертельно опасных частиц, пропущенных при сканировании с орбиты, в первый момент обнаружено не было.

Оскар выждал положенный час, необходимый для микроанализа проб.

— Ксенобиологи? — спросил он по истечении отведенного времени.

— Кое-какие споры — вероятнее всего, растительного происхождения. Небольшое количество бактерий в водяных парах. Ничего сверхъестественного. Нет реакции отторжения на внедренные нами образцы.

— Благодарю.

Еще не один месяц потребуется на тестирование проб в лабораториях, чтобы убедиться в отсутствии враждебных человеку организмов. А до тех пор передо­вые отряды будут работать в скафандрах. Оскара беспокоили иные биологиче­ские процессы: сто лет назад ККТ открыла червоточину на планете, где местные грибки разъедали полимеры. Подобный поворот эволюции до сих пор оставал­ся загадкой для ксенобиологов. С тех пор на поверхность доставлялись образцы всех применяемых материалов.