Звезда Смерти
Шрифт:
– Я надеялся на это. А ты требовала правды.
– Требовала и буду требовать. Мне хочется знать, во что я собираюсь влипнуть.
Мгновение Ратуа изучал стакан, затем поднял взгляд, и ей пришлось почти физически напрячься, чтобы не поддаться серьёзности этих необыкновенных глаз.
– Хорошо. Если ты настаиваешь.
– Что ты сделал такого, что заслуживает тюрьмы?
– Я промышлял контрабандой. И не только. Но ничего связанного с насилием.
– Это хорошо. – Мима налила ему ещё. Ратуа улыбнулся и поднял глаза.
"Улыбайся и смотри на меня своими глазищами, сколько влезет, – подумала
– Прежде чем рассказать что-то ещё, подумай хорошенько, Силот Ратуа Дил. Если ты совершил какие-то преступления против Империи, я подвергаю опасности свою кантину, просто разговаривая с тобой. Можешь прямо сейчас встать и уйти, потому что если твоё присутствие будет угрожать мне и тому, что даёт мне средство к существованию, ты поймёшь, почему моя кантина имеет такое название.
Он пристально посмотрел на Миму.
– Я думал, что ты имела в виду себя.
– Верно.
– Хорошо, – сказал Ратуа. – Будь ты другой, я бы с тобой и не заговорил.
Глава 41
"Звезда Смерти", комната отдыха № 17а
Нова устал. Преподавание терас-каси не входило в его служебные обязанности, а теперь, когда слухи о его уроках разошлись, у Новы было уже четыре группы по двадцать пять учеников. Каждый вечер, сменившись с дежурства, он проводил два занятия по полтора часа. Потом он чем-то перекусывал, шёл к себе, принимал душ, падал на койку и отключался.
Из-за такого расписания он всё время был занят по горло.
Это позволяло поддерживать форму, но спал он всё равно плохо. Дурные сны, иногда приходившие к нему ещё во время службы на тюремной планете, после переезда на станцию стали повторяться чаще, причём некоторые были чрезвычайно жестоки и реалистичны. Просыпаясь, он нередко обнаруживал, что сердце бешено колотится, а одеяло промокло от пота.
Нова не понимал, почему так происходит. Он подумывал сходить на обследование, чтобы убедиться, что с мозгами всё в порядке, но продолжал надеяться, что ночные тревоги пройдут сами собой. В конце концов, он решил, что ещё немного подождёт, а потом всё-таки сходит к врачу. Может, здесь в воздухе есть что-то, с чем не справляются фильтры.
Да и где он выкроит время для похода в медотсек?
Большинство его учеников были начинающими. Некоторые и раньше хорошо умели драться, но, взявшись за изучение терас-каси, они были вынуждены забыть всё, что знали до этого. Рисунки движений, правила и законы гораздо важнее любой индивидуальной техники. Что толку иметь удар, способный пробить стену, если не умеешь его наносить? Нужна система, которая позволяет наносить удары тогда, когда это необходимо.
Хотя ученики были новичками, Нове всегда казалось, что он узнаёт от них больше, чем они от него. Если приходится что-то объяснять человеку, ничего не знающему о предмете, надо очень хорошо в нём разбираться. Иногда слова слетали с языка, когда он этого совсем не ждал – именно те, правильные, необходимые слова, которые просто... возникали, как цветы, внезапно расцветающие в пустыне после дождя. Время от времени он сам не мог поверить в
Нова сидел на полу, скрестив ноги, и вдруг осознал, что кто-то стоит рядом.
– Дайво, у тебя вопрос?
Ученик присел на корточки. Он занимался пауэрлифтингом и казался таким сильным, что мог поднять себя одной рукой. Он кивнул:
– Точно, сержант. Про дистанцию. Меня кое-что смущает.
Обычно в группе находился ученик, задающий больше всех вопросов. Остальные в это время принимались со скучающим видом смотреть в потолок, хотя спрашивал он не только для себя. Поэтому, если время позволяло, Нова всегда отвечал на вопросы как можно подробнее.
– Для поединков без оружия существует четыре дистанции, – пояснил он. – Дистанция захвата, удара ногами, руками и локтями. На локтевой дистанции вы не сможете эффективно применить захват, удар локтем не пройдёт на дистанции для удара кулаком, и нельзя бить руками там, где надо бить ногами.
Добавьте холодное оружие, и дистанция изменится. Палка позволяет расширить удар рукой до дистанции ног. Если у нападающего будет нож, не следует подпускать его ближе, чем на полтора шага – если только сами не идёте в атаку. В противном случае он, скорее всего, пырнёт вас, и мало вам не покажется.
Поэтому давайте я ещё раз покажу, как подойти на нужную дистанцию...
Занятие продолжалось. Ученики отрабатывали удары, Нова ходил между ними, поправлял, давал советы, говорил, что они делают правильно, а что – нет. Ему нравилось быть преподавателем, к которому стекаются ученики. Он стремился создать ядро из постоянных учеников, а текучесть среди новичков всегда была большой – многие хотели научиться убивать голыми руками, но мало кто был готов много месяцев или лет упражняться, чтобы развить свои способности.
Вдруг что-то изменилось – внезапно и едва уловимо. Нова почувствовал это, даже не оглядываясь.
В комнату вошла опасность.
Стараясь действовать незаметно, он чуть-чуть повернулся, помогая ученику правильно поставить руку для удара.
У двери стоял Родо, вышибала из "Холодного сердца".
Нова чуть ухмыльнулся и заметил, как тот ухмыляется в ответ. Занятие заканчивалось через пять минут, и он знал, что Родо не случайно выбрал это время. Его улыбка стала шире и погрустнела. Он устал, проголодался и не ожидал ничего подобного – но ведь так всегда и бывает, верно? Для подобных случаев он и тренируется.
Это случилось, когда Нова был адептом первого уровня. Однажды, когда после окончания выматывающей двухчасовой тренировки, включавшей в себя физические упражнения, отработку основных захватов и бросков, ученики потянулись в душевые, учитель отозвал Нову в сторонку.
– Думаю, пришла пора тебя испытать, – заявил он.
В кровь хлынул адреналин, мгновенно прогнав усталость.
– Правда? Когда?
– Сейчас.
Нова улыбнулся воспоминанию. Испытание заняло почти четыре часа. Старик поставил его с ног на голову и вывернул наизнанку, разобрал на части, как неисправного дроида. В конце концов, уличные грабители не станут ждать, когда ты будешь на пике формы. В любой момент надо быть готовым биться насмерть, если потребуется. В противном случае всё его мастерство ничего бы не стоило.