Звезда Смерти
Шрифт:
Но в данном случае основная ответственность лежала не на нём: Ули был лишь одним из троих хирургов, копавшихся сейчас в голове адмирала. Ставки были чрезвычайно высоки – и они это прекрасно понимали. Даала была единственной женщиной-адмиралом в имперском флоте и, по слухам, очень личным другом гранд-моффа Таркина. Существовала вероятность, что она не переживёт операцию – тогда гранд-мофф вполне может выбросить их через ближайший шлюз в безжалостный космос.
У хирургов было семь ассистентов – три сестры и четыре дроида. Пока операция шла успешно. Все основные показатели жизнедеятельности пациентки были в
– Теперь вынимаем инородное тело.
Абу Бану, единственный на станции настоящий нейрохирург, был цереанином – и одним из лучших в галактике хирургов, делавших операции на мозге. Кроме него, на борту "Звезды Смерти" высокие должности занимали лишь несколько представителей не-человеческих рас.
– Оставьте прессор-поле – может начаться кровотечение, – скомандовал Бану.
Управлявший полем Ули кивнул, хотя необходимости напоминать не было – здесь каждый знал, что ему делать. Бану говорил это для записи. Если при проведении такой сложной операции что-нибудь случится, необходимо будет найти виновного, и записи помогут его установить. Иногда умирают и те пациенты, которые должны выжить, но никто не захочет нести ответственность за смерть любовницы гранд-моффа.
Прессор-поле на минимуме...
Из маленького сосуда начала сочиться кровь, и Ули слегка увеличил давление – чтобы остановить кровотечение, но не оказать давления на незащищённый мозг.
– Тампон, – распорядился Бану.
Один из дроидов протянул железную руку и стёр крошечное пятнышко крови.
– Роа, чуть-чуть клея на эту артериолу.
Доктор Роа коснулся разорванного сосуда сверхтонким кончиком аппликатора. Крохотная капелька связующей жидкости капнула на разрез и закрыла его.
– Готово, – сообщил Роа.
Бану выпрямился, и Ули услышал, как у него что-то щёлкнуло в позвоночнике. Ничего удивительного: известно, что у цереан часто бывают проблемы со спиной. Расплата за такой большой череп.
– Итак, что мы об этом думаем? – спросил Бану. – Ули?
– Осколок повредил гиппокамп и кору мозга, в основном извилины нижней поверхности полушария. Роговидные поля и основание пострадали не сильно, но всё равно у пациента будут проблемы с памятью.
– Доктор Роа?
– Я согласен с Дивини. Если сунуть острый кусок раскалённого металла в области СА-1, СА-2 и СА-3 и там его повертеть, можно смело утверждать, что будет потеря памяти. Но не знаю, насколько глубокая и сильная.
Бану кивнул.
– Согласен. Не вижу здесь никаких затруднений для мышления, но центры эмоций и памяти скорее всего повреждены. Кто-нибудь видит ещё что-то?
Никто не знал, что ещё можно сделать.
– Хорошо. Зашиваем.
Ули вместе с остальными хирургами и ассистентами был в раздевалке, когда туда вошёл гранд-мофф Таркин. Первая мысль ворвалась в голову Ули: "ему не положено здесь находиться". Но кто решится сказать об этом гранд-моффу?
– Как состояние адмирала Даалы?
Ули и Роа посмотрели на Бану. Он был главным, на его долю и выпало объяснение.
– Сэр, – сказал цереанин, – у адмирала повреждена правая медиальная височная доля головного мозга. Её состояние стабильно, опасности для жизни нет.
– Это ранение как-то скажется на ней?
–
Казалось, Таркин терял терпение.
– Так. И что?
Бану взглянул на Ули и Роа, затем опять на Таркина.
– Всё это лишь догадки, сэр. Мы оставили её в коме, чтобы предотвратить опухоль мозга. Есть хорошие шансы, что после выздоровления все функции мозга и нервной системы вернутся в норму. Тем не менее, вероятна небольшая потеря памяти.
– Небольшая? Насколько небольшая?
Бану покачал головой.
– Мы не умеем предсказывать будущее, губернатор. Этого мы не узнаем, пока адмирал не очнётся и пока мы не проведём тесты.
Лицо Таркина затуманилось, и Бану, заметив это, торопливо добавил:
– Если строить предположения, я бы сказал, что она забудет момент ранения и по крайней мере несколько предшествующих ему лет.
– Да. Хорошо. Держите меня в курсе. Адмирал Даала – ценный офицер.
– Конечно.
Таркин развернулся и вышел.
– Ценный офицер, – сказал Роа со смешком. – Я слышал, она умеет...
– Прекрати, – оборвал его Ули. – Никогда не знаешь, кто тебя слушает.
Лица всех троих врачей тут же стали серьёзными. Не стоит шутить о подружке гранд-моффа, если не хочешь, чтобы это аукнулось тебе в дальнейшем. И если не хочешь оказаться в виде отдельных частей в банке органов для пересадки.
"Звезда Смерти", капитанский мостик, коридор
Направлявшийся обратно в командный центр Таркин испытывал одновременно тревогу и облегчение. Он был сильно привязан к Даале, это верно, и он был чрезвычайно рад, что она выжила. То, что она может забыть о своих частых визитах на станцию и о том, как приятно они вместе проводили время, прискорбно, но по сравнению с тем, что рана вполне могла убить её, не так уж плохо.
Но и не так уж хорошо, потому что в этом случае будет потеряно всё, что ей удалось узнать о шпионах во флоте. Поскольку официально она не бывала здесь ни разу, не осталось никаких файлов, из которых можно было бы узнать эти сведения. Она слишком умна, чтобы оставлять подобные свидетельства против себя.
И не последнюю роль играло то, что во время инцидента она находилась здесь, хотя должна была быть в "Утробе". Над этим надо подумать.
Таркин обдумывал альтернативы. Надо решить всё так, чтобы впоследствии ему это не повредило. Он не был бы здесь, если бы притворялся, что политики не существует. У него есть враги, и им сыграет на руку всё, что может представить его в негативном свете перед императором.
Даала скоро поправится, она молода и сильна. Как только она сможет переносить космические перелёты, он отправит её обратно в "Утробу". Нужно придумать легенду для адмирала, в соответствии с которой будут разворачиваться все дальнейшие события. То, что Даала приехала его повидать, бросает тень на них обоих. Бортовой журнал её корабля можно подчистить, и не останется ни одной официальной записи, что она даже бывала здесь, не говоря уже о том, что её ранило во время стычки с повстанцами.