Звезда Судьбы
Шрифт:
— Так, значит, я проклят? — вопросил он.
— Ты сын колдуна, который пришел просить о помощи ведьму и Древних Богов, — отозвалась Илисса, глядя ему в глаза. — Живи и набирайся знаний, Мантис кос-Одрат.
— Будь ты проклята… — слова, сорвавшиеся с его губ, были тяжелы, как сталь или камень.
Сейчас он мог бы ударить ее кулаком или обнажить клинок, или направить лошадь, чтобы затоптать ведьму… Но не сделал этого.
Перед глазами у Мантиса по-прежнему стояла мрачная усмешка Илиссы. Он развернул своего скакуна и направил его прочь, спрятав за пазухой сияющий амулет.
Не оглядываясь,
К полудню они достигли незнакомой части болот, направляясь куда-то на северо-запад, куда вел их Мантис, — или так выбирал его амулет, ибо он попросту отпустил поводья коня, дав тому возможность идти куда пожелает. Вокруг повсюду, насколько хватало глаз, виднелись огромные деревья, густой кустарник и заводи с грязной водой. Даже солнечный свет казался каким-то рассеянным и серым.
Всадники привязали лошадей, затем разлеглись на камнях на небольшом холме и перекусили засохшими лепешками и ягодами, которые нашли у себя в седельных сумках. Кулл медленно жевал и глотал безвкусную еду, глядя прямо перед собой.
Похоже, его молчание начало тревожить Ман-тиса.
— Ты, должно быть, теперь ненавидишь меня, атлант?
Тот неохотно отозвался:
— Нет. В моем сердце пег ненависти к тебе, Мантис.
— Я подозревал заранее, что ей может понадобиться… Вот почему я взял его с собой. Возможно, я был неправ.
— Тебе не стоит просить прощения у меня, я лишь надеюсь, что ты сможешь и дальше жить, памятуя о том, какую участь ты уготовил Уриму. И надеюсь, что я также смогу жить с этой мыслью.
Мантис задумчиво уставился на атланта. Тот вздохнул.
— Я просто пытаюсь понять, как я впутался во всю эту мерзость. Мне совершенно незачем быть здесь.
— Но Кулл…
— Это правда, — возразил тот. Сейчас он не чувствовал ничего, кроме горечи и усталости. — Какое мне дело до тебя или до твоего отца? Да даже, собственно, и до Урима? И какое мне дело до того, сможет ли Теринас со своими недоумками одолеть жрецов Алого Солнца?
— Это неправда, ты так не думаешь!
— Ну вот еще! — Кулл с решительным видом обернулся к своему спутнику. — Я прошел множество дорог, дрался в бесчисленных битвах, побывал в каких-то гнусных, всеми богами забытых, местах, где нет ничего кроме безумия… И все ради чего? Ради чего, скажи мне, Мантис?
— Послушай, я понимаю, что так мучает тебя…
— Заткнись, парень. Просто заткнись и оставь меня в покое.
Тот с обиженным видом уставился на атланта.
— Я впутался в очередную авантюру, — рассеянно продолжал атлант, — и никак не могу понять, зачем. Во имя Хотат! Я сижу на каком-то проклятом болоте с сыном колдуна… Я имел дело с безумной ведьмой, а до того — с какими-то демонопоклонниками в храме… Во имя всех богов, ради чего?
— Послушай, Кулл…
— Нет, оставь меня в покое и дай спокойно поразмыслить.
Внезапно голос Мантиса изменился.
— Кулл!
Он тут же вскочил, обнажая меч.
Атлант метнул на него быстрый взгляд, затем обернулся в ту сторону, куда смотрел Мантис, и так же стремительно вскочил, на ходу выхватывая клинок из ножен.
Вокруг
Стреноженные лошади жалобно заржали, пытаясь вырваться на свободу. Кулл попытался успокоить их, затем сошел с камней и двинулся в сторону болота, ощущая, как увязают во влажной земле сапоги. Торопливо обернувшись, он убедился, что за спиной не таится никаких чудовищ, и вновь двинулся вперед, наблюдая за противником. Тварей было шесть… Нет, вот и седьмая показалась из-за деревьев.
— Кулл!
Он обернулся рывком. Мантис уронил меч и, схватившись одной рукой за живот, другой тщетно пытался что-то нащупать в складках туники.
— Кристалл, он горячий! — Но тут же юноша пришел в себя, убрал руку от живота, поднял меч и подбежал к атланту.
— В чем дело? — сердито спросил его Кулл.
— Это все кристалл… Амулет… Он внезапно стал горячим, как уголь. Но я почуял кое-что еще…
— Что именно?
— Это… Илисса. Проклятье, я же знал, что она не отпустит нас так запросто! Эти твари, Кулл, что готовятся напасть на нас… Это души людей, пойманных Илиссой и помещенные ею в тела оживших мертвецов. Ты понимаешь? Кулл, если эти твари убьют нас, то ведьма получит и наши души! Мы в ловушке!
— Будь она проклята во веки веков! — взревел Кулл. — Эти ублюдки не подойдут ко мне ближе, чем на длину клинка! — Обернувшись, он заметил большой дуб, что рос по левую руку от Мантиса. — Беги к тому дереву! Держись к нему спиной!
— А как же лошади? Они ведь нападут и на лошадей тоже!
— Валка и Хотат! Ну же, шевелись!
Мантис метнулся к дубу как раз в тот миг, когда на него набросилась одна из болотных тварей. Он в отчаянии взмахнул мечом, словно серпом. Монстр повалился навзничь и истошным воплем, раненый в грудь, и принялся судорожно дергаться и извиваться в болотной жиже.
Мигом за ним последовал другой, но Мантис уже успел прижаться к дереву спиной и, отчаянно сыпя ругательствами, тыкал острием меча вперед, бросая вызов омерзительной твари.
Двух лошадей Кулл успел освободить от пут и хлопнул их по крупу, чтобы они могли спастись бегством, — но когда он достиг лошади Мантиса, один из болотных монстров оказался уже слишком близко. Разъяренный, Кулл взмахнул мечом, нанеся твари рану в бок. Та заголосила, пытаясь зажать зияющую дыру в грудном клетке, и отступила, но в тот же миг другой монстр напал на лошадь Мантиса. Скакун поднялся на дыбы и заржал, пытаясь отогнать нападавшего, но тот принялся рвать несчастное животное на части когтями и клыками. Кулл набросился на мерзкую тварь.
— Проклятый урод! — взвыл он.
Монстр обернулся, скаля зубы, с которых капала кровь. Атлант яростно взмахнул клинком и одним ударом отсек чудовищу голову. Описав полукруг, та упала в заводь с грязной водой, продолжая скалиться. Обезглавленное тело покачнулось, а затем рухнуло наземь, продолжая молотить в воздухе лапами.
Итак, на трех меньше… Нет, на четырех, — ибо в это же самое время Мантис совершил бросок, нанес удар и из рассеченного брюха твари вывалились внутренности прямо к ногам юноши. Монстр хрипло завопил.