Звезда Сварога: Быль Первая
Шрифт:
На удивление Яромира, Патша не обернулся полностью, а сохранил человеческие черты. Старик не говорил, что оборотни так умеют.
Патша зарычал, бросился на Яромира, и они опять покатились по земле.
Как бы рьяно богатырь не сопротивлялся, но оборотень под полной луной был гораздо сильнее.
В какой-то момент Яромир потерял опору и Патша оказался за спиной. Покрытые черным волосом руки обхватили шею и, перекрыв дыхание, стали сжиматься с нечеловеческой силой.
– Я оторву твою тупую башку! Сейчас ты сдохнешь, богатырь! – шипел ему
Яромир чувствовал, что последние силы покидают его и, приложив её остатки, он ударил локтем в бедро Патши. И еще раз, и еще, но все его попытки были тщетными.
В голове промелькнула мысль, что это конец.
Патша прорычал над ухом и Яромир начал терять сознание.
Глава 5: «Ну, за любовь?!»
У Яромира потемнело в глазах.
Последний воздух закончился, а в ушах, оглушительно стуча, пульсировала кровь. Он уже почти растворился в беспамятстве, как вдруг, раздался женский крик, за которым последовал звонкий щелчок хлыста.
Патша захрипел и разжал руки, а Яромир упал на землю и стал жадно глотать воздух.
У Яромира еще никогда не было такого желания к жизни.
К нему подбежали Верея и Ермола.
– Живой? – спросил Ермола, помогая Яромиру сесть. – Ишь какой красный весь! Спасибо Гриве, а то бы все…пришлось бы хоронить!
Верея же просто повисла на Яромире и рыдала навзрыд, пытаясь что-то сказать сквозь слезы, но он не мог разобрать ни слова.
Яромир посмотрел на Патшу.
Его, за кнут, обмотанный вокруг шеи, волок по земле высокий, широкоплечий старик, с пепельно-серой гривой, блестящей в лунном свете. Яромир понял в кого пошел Патша: он был точной копией Гривы, только молодой.
Грива, оттащив сына на несколько шагов, отвязал хлыст и выписал ему увесистый подзатыльник. Не проронив ни слова, Грива скрутил кнут и бросил его к ногам Ермолы, не сводя с Яромира тяжелого, звериного взгляда.
Яромир же в ответ поблагодарил спасителя легким кивком.
Грива что-то сказал на ухо сыну, от чего Патша сильно изменился в лице, и помог ему подняться с земли.
Патша снова стал человеком, глубоко сокрыв от всех свою волчью натуру. Зато, теперь прекрасно виднелись пурпурные тумаки, оставленные Яромиром.
Ермола же поднял кнут и одним ловким движением обмотал его вокруг талии.
– Ну вот и всё. –Ермола указал на приближающуюся толпу деревенских. – Сейчас нам будут и песни, и пляски…
Толпа слетелась здоровенная. Народ вооружился кто чем смог: вилы, грабли, топоры, лопаты. Некоторые угрожающе вертели в руках наспех выдранный заборный штакетник.
Самые же прожжённые успели запрыгнуть в кольчуги, прихватить щиты и опоясаться мечами. Сразу видно – бывалые!
С каждой улицы, то и дело, продолжали стягиваться и обыкновенные зеваки…
– А ну, расступись, что за бардак?! – сквозь толпу протиснулся старшина Рознег, гневно расправляя густые, топорщащиеся
Старшина давно перевалил за пятьдесят зим, но оставался ещё весьма крепким на вид. Рознег обвёл хмурым взглядом отлупленных Яромиром парней, которым уже оказывали первую помощь.
– Туесы. – безнадёжно помотал он головой. – Всё тут понятно… Так, слушать меня сюда! Этих – до утра под замок! Завтра их самолично высеку, чтоб боле не поваживались толпой одного охаживать.
Лысого, прижимающего тряпку к разбитому носу, увели первым.
Кривого попытались поднять, но он пришёл в себя, схватился за сломанную ногу, истошно завопил и снова потерял сознание.
– Этого балбеса не надо в каземат… Тащите его сразу к костоправу! – уточнил Рознег, указывая толстым пальцем на Кривого. – Кого-то не хватает… А тот, что весь сыр-бор поднял – где? Аркаша, Аркаша, подлец эдакий, а ну иди сюда!
– Здесь, старшина! – из толпы нехотя вышел копноволосый.
– Вот его – к остальным. А то погляди на него: «враги!», «наших бьют!» Тьфу! Погляди, дуралей, сколь народу на уши поднял, по чём зря!
Аркаша попытался умолить старшину, но тут же двое из мужиков взяли его под руки и уволокли вслед за лысым.
Рознег подошёл к Яромиру и Патше.
– С вами-то мне чего делать? – старшина задумчиво почесал сверкающую в свете факелов залысину. – Один краше другого! Ну, рассказывайте, чего не поделили?
Верея, продолжающая лить слёзы, вышла вперед, склонив перед Рознегом голову.
– М-да… Всё тут понятно. Опять, значится, мордобой из-за бабы… – досадно вздохнул старшина. – Вот поведётся какая волочайка бессовестная на ушах молодых кататься, так потом поубивать друг друга готовы за оных, а то и того хуже… Тебя бы, Верея, вместе с ними, да к столбу позорному, чтоб наука была!
Верея ещё сильнее закатилась слезами.
– Всё, не вой! Перед мамкой слёзы лить будешь… Кстати, кто-нибудь, приведите сюда Вассу!
Старшина снова посмотрел на Яромира.
– Надо же… А занятно твой сынка навалял-то богатырю! – Рознег задорно махнул рукой Гриве. – Глянь! И на твоём места живого нет! Вот, обалдуи…!
Мрачно стоявший в стороне Грива терпеливо ждал решения старшины. Патша же сидел подле него на корточках, виновато потупив взгляд.
Рознег некоторое время важно разглаживал усы, разглядывая драчунов, после чего вынес решение:
– По пять ударов плетью…, для начала! Каждому! Чтоб неповадно было! Завтра с утра у меня! Надеюсь, я понятно выразился?! Я же за ночь подумаю на что вы, божедурье, мне ещё сгодиться сможете.
Грива и Патша всё так же, не проронив ни слова, кивнули, развернулись и побрели в сторону леса.
– А тебя, богатырь, наверное, тоже под замок посажу, чтоб не убёг. –Рознег вновь вернулся к Яромиру.
– Не сбежит, старшина, – вышел вперёд Ермола, положив руку на плечо поникшего Яромира. – Под моё слово отпусти со мной, а завтра ни свет, ни заря у тебя будет. Всё по совести!