Звезда телерекламы
Шрифт:
Приподнявшись на локте, я продрал глаза, но тут же зажмурился, ослепленный солнечным светом, который внезапно брызнул через щель в шторах.
Признаться, в первую минуту мне стало не по себе. Неужели она бросила меня в пустой квартире и умчалась в свое агентство? Однако уже в следующее мгновение я услышал со стороны кухни звяканье ложки, а затем мои ноздри защекотал аромат свежего кофе.
Я блаженно откинулся на подушки.
Несколько минут спустя Вики вошла в спальню с подносом в руках. Выглядела она, как конфетка — свеженькая, обворожительная, в бледно-голубом
— Доброе утро, лежебока. Одиннадцать часов. Я уже умирала без кофе.
— А я думал, что ты сбежала на работу.
Вики отпила кофе.
— Я уже туда позвонила.
— Что наплела? Сослалась на похмелье?
— Нет, я сказала управляющей правду. Призналась, что в моей постели лежит необыкновенно сексуальный и сильный мужчина, и спросила, как бы она сама поступила на моем месте.
— А она?
— Спросила, как у меня хватает совести тратить драгоценное время на телефонную болтовню.
— Ты прелесть. Кажется, мне хочется тебя поцеловать.
Вики пригнулась ко мне, подставив губки.
— Залезай в постель, — позвал я.
— Именно это и входило в мои намерения. Дай только допить кофе.
— Так тебе и в самом деле не нужно никуда уходить?
— Ага. — Вики игриво посмотрела на меня из-за края чашечки. — Ты очень дурно на меня влияешь. Мне совершенно расхотелось работать. От одной мысли, что придется променять тебя на контору, мне стало дурно. Это мне-то! Железной женщине. Просто поверить не могу.
— Чем ты собираешься сегодня заняться?
Вики звонко рассмеялась.
— Ты шутишь, что ли?
— Я хочу сказать… После того, как мы… Словом, ведь рано или поздно мы с тобой встанем с постели, верно? А день, похоже, вполне приятный.
— Да. Холодный и солнечный. Посмотрим, куда нас потянет.
— Хорошо, будь по-твоему.
Вики сняла с кровати поднос, сбросила халатик, запрыгнула в постель и прижалась ко мне, урча, как котенок.
— Какой ты хорошенький, — восхитилась она, гладя меня по груди. — Как молочный поросенок.
— Я люблю тебя… — она поцеловала меня в сосок. — Я тебя обожаю… Она чмокнула меня в пупок. — И тебя, и твоего молочного поросеночка… она покрывала поцелуями низ моего живота, постепенно перемещаясь ниже и ниже, и щекоча руками мою промежность.
— Эй-эй!
Мой боевой конек заржал, резво поднялся и встал на дыбы. Вики восхищенно ахнула и оседлала меня, хохоча во все горло. Потом глаза её закатились, а рот открылся.
— Здорово, да? — не удержался я.
Она потрясла головой. — Не то слово. Божественно! Нет, это просто нельзя описать. Фантастика! Я тебя чувствую где-то под самым сердцем… Нет, в самом сердце. Даже немного щекотно… — Вики внезапно вздрогнула и напряглась. — Расс… О, Расс, я как-то очень странно себя чувствую…
— С тобой все в порядке?
— Очень необычные ощущения…
— Вики, в чем дело?
— О… Расс! О, да! Боже, как это прекрасно! — Слова бессвязно слетали с её полуоткрытых губ. Внезапно спина Вики выгнулась дугой, ногти вонзились в мои плечи,
Прошло какое-то время.
— Я побывала на звездах, — призналась она наконец. — В жизни со мной ничего подобного не случалось. Я уже всерьез начала опасаться, что помру от наслаждения. Просто фантастика. Ой, до сих пор коленки дрожат… — Вики блаженно вздохнула. — И какого черта тебя принесло на эту идиотскую вечеринку? Жизнь была такой спокойной и беззаботной… никаких мужчин… через две недели я уехала бы в Италию… А теперь? Ну что ты натворил?
— Прости, пожалуйста.
— Он ещё извиняется. И как у тебя совести хватило… Торчал там с огурцом и сардинками… приводя в смятение людей… невинных девушек…
— Знай я, что из-за этого ты придешь в смятение, я бы занюхивал рукавом.
Вики хихикнула.
— Мне так спать хочется.
— Спи.
— Обними меня… как ночью.
— Ни за что!
Она скатилась с меня и свернулась калачиком. Потом взяла мою руку, чмокнула в ладонь и опустила её себе на грудь.
— Выполни мою просьбу.
— Какую?
— Пообещай мне кое-что, только непременно сдержи слово.
— Что именно?
— Не соглашайся ни на какую работу в Южной Италии. Не смей появляться там, где я могу к тебе прикоснуться, или хотя бы тебя увидеть. В противном случае…
— Что?
— Нас обоих уволят.
Я рассмеялся и обнял её.
— Хорошо, обещаю.
— Нет, правда. Я вовсе не шучу. И здесь-то тяжело, а уж там… под итальянским солнцем, на море, с лунными ночами и нежной музыкой…
Вики потрясла головой и умолкла. Проснулись мы в четыре. Солнце уже спряталось за тучи, а лондонские улицы укутались свежим снегом.
В пять часов, приняв душ и одевшись потеплее, мы вышли, сели в мой автомобиль и покатили ко мне, в Майда-Вейл. Вики лежала на моей кровати и развлекала меня разговорами, пока я брился и переодевался. Затем мы отправились в центр, где долго бродили по залитым иллюминацией улицам, держась за руки и пялясь на разукрашенные витрины.
Потом, по обоюдному согласию, мы расстались, чтобы купить друг другу рождественский подарок, а час спустя снова встретились в условленном месте. Никогда я ещё не получал такого удовольствия от магазинной толкотни; честно говоря, это занятие всегда внушало мне отвращение. На сей же раз, предвкушая счастливый визг Вики, я просто наслаждался, выбирая ей всякие пустячки.
Первым делом я приобрел для неё бутылочку её любимых духов "Арпеж". Затем не смог устоять перед хорошенькой керамической заколкой, а в довершение не удержался и купил необыкновенно потешную пузатенькую фигурку-куколку длиной дюймов в шесть — то ли гномика, то ли гоблина с копной ярко-синих волос, закрывающих пухлые щечки. Все это завернули в разноцветную подарочную бумагу и обвязали пестрыми ленточками.
Когда мы воссоединились, Вики кинула на свертки подозрительный взгляд и спросила: