Звезда утренняя
Шрифт:
Это был не только первоклассный ученый, но и замечательный человек, обладавший огромной волей и золотым сердцем, бескорыстно преданный науке, чутко относившийся к молодежи и к своим помощникам, хотя, может быть, и страдавший в глубине души, что его заслуги долго не были оценены по достоинству. Только недавно он получил звание академика.
Открытие Наташи Артемьевой взволновало ученого до глубины души. У него не было зависти. Но то, что такая молоденькая девушка сделала замечательные находки, потрясло опытного специалиста. Что это, спрашивал он себя: необыкновенные дарования, пресловутая
— Ведь в чем здесь вопрос? — начал Виктор Петрович. — Подведем мысленно итоги. В данной области знаний до сих пор существуют только гипотезы. Правда, некоторые из них достаточно убедительны. Однако никто и никогда не наблюдал в природе и не создавал лабораторным путем тех первичных белковых коллоидов, образовавшихся в древнейших океанах, которые, очевидно, и являлись материальной основой для возникновения жизни… К этому можно было бы прибавить, что никто никогда не наблюдал и не вызывал искусственно того процесса превращения студенистых первичных белков в мельчайшие капельки, обособленные от окружающей среды, так называемые коацерваты, которые явились прообразом простейших живых организмов и переходными формами от мертвой материи к живой. Все эти сложные биохимические реакции, первые страницы таинственного процесса появления жизни, перехода материи из одного качественного состояния в другое, существуют только в представлении ученых и остаются недоступными для наблюдения и экспериментальной проверки… И вот представьте себе, ваше открытие…
Наташа смущенно возразила:
— Это случайность. К тому же и без моей находки наука имеет ясное представление о путях происхождения жизни.
Наташа выпалила эту тираду и замолкла, ожидая, что ответит ученый. Но тот уклонился от прямого ответа. Она правильно поняла его красноречивую уклончивость, однако у девушки были свои причины настаивать на категорических утверждениях.
— Пожалуй, я не так сказала, — продолжала она после короткой паузы. — Наука лишь в общей форме представляет, как возникла жизнь. Возможно ли надеяться, что когда-нибудь человек познает эти процессы до конца?
— Твердо в этом уверен! — Академик остановился посреди комнаты. — Рано или поздно тайна происхождения жизни будет открыта. Настанет время, когда человек овладеет возможностью — искусством, если вам угодно, — создавать жизнь по своей воле. Ведь научились же люди управлять такими сложными явлениями, как ядерные реакции! Вопрос только в том, когда это будет и какими путями надо идти, чтобы скорее восполнить недостающие звенья в истории эволюции…
Наташа, видимо, только и ждала этого момента, чтобы задать вопрос:
— А не кажется ли вам, что, оставаясь на Земле, люди никогда не сумеют разрешить эту загадку?
— Вы хотите сказать, — подхватил ученый, — что здесь мы не в состоянии воссоздать условия, при которых происходил синтез первичных белковых тел? Согласен. Может быть, нужны другие пути. Но какие?
— Не лучше ли искать разрешения этой задачи где-нибудь за пределами нашей планеты?
— Мысль интересная. Вы хотите сказать, что следовало бы найти другое космическое тело, которое находится на более раннем этапе эволюции, соответствующем периоду возникновения жизни
— Да, Виктор Петрович. Если бы, например, доставить туда группу ученых? Воочию наблюдать все это… Проникнуть в лабораторию самой природы…
Академик опять с удивлением посмотрел на девушку.
— Гм… — сказал он после некоторого раздумья. — У вас, знаете, очень смелые мысли. И надо сказать, много здравого смысла. Мне и самому иногда приходило в голову, что надо покинуть Землю, если мы хотим серьезно расширить возможность изучения происхождения жизни. Беда в том, что необходимость есть, а практических возможностей я пока не вижу.
— А если я вам скажу, Виктор Петрович, — с волнением произнесла Наташа, — что такие возможности существуют? Об этом мало говорят. Вернее, перестали говорить. Но вы же знаете, что перелет на другие планеты уже осуществим. Надо лишь поставить определенную задачу.
— Откуда у вас такая уверенность?
— Я не совсем чужда астронавтике, — покраснела Наташа. — Мой жених — пилот космических кораблей. Его фамилия Одинцов. Может быть, слышали?
Виктор Петрович бросил на девушку испытующий взгляд сквозь очки:
— Это не он ли совершил рискованную посадку космической ракеты? Я читал что-то по этому поводу.
— Он!
Ученый с улыбкой покачал головой:
— Смелая у нас молодежь!
— Дело не в этом, Виктор Петрович. Владимир… Так зовут моего жениха… Он хотел доказать, что уже теперь возможно не только летать в межпланетном пространстве, но и высаживаться, где это понадобится. Опыт удался. Но Владимир летел вопреки запрещению. И вы понимаете?..
— Уволили?
— Уволили. За нарушение служебной дисциплины. Академик задумался, поглаживая пальцами бородку. Потом поднял голову и еще раз внимательно посмотрел на Наташу. Та не выдержала взгляда, смущенно опустила глаза. Но потом сказала:
— Вы угадали, Виктор Петрович… Я действительно хотела бы заручиться вашей поддержкой в очень большом деле. Поступок Владимира оценен как безрассудный. Он посадил ракету на воду. А специалисты считают первоочередной задачей полет на Луну.
— Где нет никаких морей.
— Вот именно. Но если такой ученый, как вы, предложит организовать экспедицию на другую планету… Не смейтесь, Виктор Петрович! Этот опыт оказался бы полезным…
— Ну, знаете!.. — только и нашелся сказать академик. Он снова опустился в кресло и положил руки на стол, где еще лежали образцы байкальских горных пород.
— Во всяком случае, — помолчав, начал он, — сегодняшняя беседа меня сильно взволновала. Скажу откровенно, вы затронули вопрос, который давно увлекал и меня самого. Настала пора расширить пределы наших исследований…
— Послушайте, Виктор Петрович! — настаивала на своем Наташа. — Почему бы в самом деле не организовать хорошо продуманную экспедицию куда-нибудь на Марс или на Венеру? Лет тридцать назад это казалось бы смехотворным. А теперь…
— Лучше на Венеру! — бросил академик, очевидно тоже увлекшийся, помимо своей воли, этими грандиозными планами. — Марс, по-видимому, умирает, и надеяться найти там необходимые нам условия не приходится. А вот Венера — планета-загадка. Заманчивая идея!