Звезда ведьмы (Другое издание)
Шрифт:
Веннар стукнул кулаком в стальной перчатке по двери, которая отозвалась глухим гулом.
— И почему это я сам не догадался? — покачал головой Блайт. — Можно просто постучать и вежливо попросить разрешения войти. Уверен, нам не откажут.
— Торчать здесь все время мы тоже не можем. — Д’варф хмуро глянул на первого помощника. Крылатые твари не переставали вопить у них над головами.
Тайрус тупо уставился на преграду, слишком уставший, чтобы пытаться придумать какой-либо выход.
— Капитан, — Дубина кивнул на двери, — а железо
— Я… Я не знаю, — честно признался он. — Но даже если и мог бы, то с такой махиной мне не совладать.
Но великан, казалось, его не слушал. Он повернулся к Веннару.
— А д’варфы, насколько я слышал, лучшие горняки в мире.
— Я вызову на бой любого, кто осмелится утверждать обратное, — выпятил грудь командир армии.
— У вас имеются с собой молоты? И зубила?
Веннар кивнул.
— Прикажи принести.
Д’варф поглядел на Тайруса, желая получить объяснения.
Принца вдруг осенило.
— Делай, как он просит.
Выкрикивая приказы на д’варфском наречии, Веннар повернулся к своим.
— И все-таки я не уверен, что у меня хватит сил, — Тайрус шагнул к двери.
— А ты можешь забрать немного магии у д’варфов, которые уже окаменели? — спросил Дубина.
— Сомневаюсь, что у них хватит духа выдержать заклинание второй раз за день. Кроме того, быть гранитными для них более безопасно. Если мы выживем, я расколдую их.
Дубина что-то пробурчал под нос. Вместо ответа Тайрус поднял руки, все еще черные — отголосок исполненного заклинания, — и прижал ладони к серому железу. Закрыв глаза, он направил все свои силы в металл. Вываливаясь из окружающего мира, он пожелал, чтобы железо превратилось в гранит.
Звуки стихли. Даже сердце, казалось, замедлило удары. Но принц чувствовал, как с каждым толчком крови волшебство, превращающее в камень, изливается из него. Вскоре он осознал, что если отдаст хотя бы кроху сверх уже выпущенной магии, то сердце остановится и он сам застынет каменным изваянием.
Удивительно, но его это не печалило. Какая-то часть души испугалась, но иначе он не мог бросить вызов упрямой неприступности истинного гранита. А может быть, это явилось следствием усталости и бесконечных, тяжелых, как этот камень, сомнений, поселившихся в нем? Слишком многого он желал достичь. Но сил не хватало. Он недостоин памяти своего отца…
И вдруг мир вернулся вместе с криками, стонами, звоном стали… и болью. Ладони жгло нестерпимым огнем. Будто испуганная птица, с губ принца сорвался стон.
Дубина оттаскивал его прочь от железных ворот.
— Довольно, капитан! — кричал великан.
— У меня… — Тайрус обрел дар речи. — Получилось?
— Сам оцени, — сказал Блайт, отступая в сторону.
На сероватом железе проступило каменное черное пятно, достаточной высоты и ширины, чтобы проехал всадник. Д’варфы Веннара уже пристраивали инструменты, готовясь пробить дыру.
Принц не отрывал глаз от железных дверей.
— Твои руки, капитан.
Опустив глаза, Тайрус увидел, что от локтей и до ладоней его плоть превратилась в гладкий холодный гранит. Но болезненное покалывание подтверждало, что кровь возвращается в затронутые заклинанием руки, изгоняя магию. Камень постепенно вновь становился мускулами и костями.
— Ты едва весь не окаменел, — сказал Блайт, посторонившись, чтобы у работающих д’варфов было больше места. — Плечи и даже шея…
— Мы боялись, что ты умрешь, — добавил Дубина.
Тайрус вспомнил, как замедлялось его сердце, как пропадало желание жить и бороться, уступая место каменной бесчувственности настоящего камня. Он понял, что едва не перешагнул черту.
— Ничего страшного, — пробормотал он, бодрясь.
Позади с лязгом и грохотом мастера-д’варфы вгрызались в скалу. Повернувшись, принц убедился, что проход готов. Теперь работники сноровисто расчищали дыру от обломков, дробя самые большие и неподъемные точными ударами молотов.
Веннар протрубил в рог, призывая помощников подойти. Тайрус и его люди вновь забрались в седла. Первым пришпорил «холмовую коняшку» капитан. Если их ждет засада, то кто, как не он, должен первым встретить опасность?
Слегка пригнувшись, он въехал в проход, вырубленный в воротах, и помимо воли затаил дыхание, не зная, что ждет их впереди. Повод в одной руке, меч — в другой.
Но к открывшемуся зрелищу он не был готов.
Миновав дыру, Тайрус выпрямился. Остальные входили под цокот копыт в широкий зал логова Темного Властелина и охали от удивления.
— Это… — высказал за всех сразу Блайт. — Это же изумительно!
На большее первого помощника не хватило. Человеческий язык не мог описать представшее их глазам чудо. Зал равнялся по высоте огромным воротам и тянулся вперед бесконечно далеко, но не прямо, а плавно изгибаясь.
Из карт, привезенных Арлекином Квэйлом, следовало, что проход тянется через всю гору, соединяя северный и южный входы. Посредине он расширялся, и это место разведчик смог описать только как «очень-очень большое».
Тайрус смотрел по сторонам, раскрыв рот. Он и представить не мог ничего подобного. Они будто бы вошли внутрь стеклянной игрушки, которую выдул искуснейший мастер. Ни единого острого угла или излома. Все поверхности, скругленные и изогнутые, состояли из блестящего черного стекла. Витые колонны поднимались от пола до потолка. Вдоль обеих стен тянулись террасы и балконы, украшенные гирляндами и венками из стеклянных цветов тонкой работы. Повсюду ярко сияли факелы, разбрасывая по сторонам блики, которые превращали холодное стекло в яркие букеты. Неподалеку посреди зала стояла пара изваяний, таких же хрупких, как и все прочее. Одно сияло тысячами оттенков синего, в то время как его близнец был окрашен в багровые тона. Словно огонь и лед. И повсюду пришельцев окружали чудеса из света и стекла.