Звезда ведьмы

Клеменс Джеймс

— Ты должен, — просто сказала она, вкладывая в слова всю свою храбрость.

— Но я по-прежнему буду драконом, когда достигну корабля.

— Ты найдешь способ передать сообщение. Вырежи его на доске когтем, раз ты должен сделать это.

— Я только получил тебя назад, — прошептал он.

Она поднесла его руку к губам и поцеловала ее.

— Доставь предупреждение. Пусть флот подготовится к битве с чудовищем у врат. Пока они делают это, вернись с Хантом сюда, и мы освободим его. Я буду в безопасности. Я никогда не попаду в рабство снова.

Глаза

Каста сузились от тревоги, но он кивнул.

— Тебе лучше поторопиться.

Она начала отталкивать его, но он привлек ее к себе в стальном объятии.

— Я не упущу этот шанс, — прошептал он, затем наклонился и поцеловал ее.

Сайвин выдохнула меж его губ. Слишком долго. Она таяла под его теплыми губами, пробуя на вкус соль и его дыхание. Ее сердце сжималось в этот момент, и она не могла скрыть свой страх. Она черпала силу в его поцелуе, в силе его стальных рук, в твердости его губ, в шероховатой щетине на его шее. Она черпала в нем все, что могла.

Но это не могло длиться вечно. Со слезами в глазах она разорвала их объятие, оттолкнула его прочь.

— Иди…

«Пока я еще могу отпустить тебя», — прошептало ее сердце.

Он отступил назад, вытянув руки — только их пальцы касались друг друга. Его лицо покраснело: он разрывался между долгом и любовью.

— Иди, — повторила она.

— Будь осторожна, — велел он.

Она кивнула, не доверяя больше своему голосу.

И пальцы разомкнулись. Вспыхнула магия, вызвав небольшой вихрь песка. Спустя мгновение на берегу появился дракон, его серебряные когти глубоко вонзились в черный песок. Сайвин подошла и достала цветок Родрико. Она положила его перед драконом.

— Лети быстро, — прошептала она.

Каст смотрел на нее глазами дракона и видел, как по ее лицу текут слезы. Затем он осторожно поднял цветок зубами и раскрыл крылья.

«Я скоро вернусь», — безмолвное обещание наполнило ее душу и разум. Затем упругим прыжком Каст поднялся в воздух. Его полет не был таким ровным, как у Рагнарка, но Каст, видимо, перенял у него какой-то навык за те две зимы, что они были соединены. После нескольких слегка неуклюжих взмахов крыльев он улетел, перенесся через иззубренную Корону и умчался в море за отмелями.

Она смотрела на него, прижав кулак к сердцу.

Под ее ногами землю вновь тряхнуло, на этот раз более сильно. Спокойные воды лагуны подернулись рябью. Сайвин отвернулась от неба, чтобы посмотреть на пик позади. Сгустки дыма исторгались из расщелин, и огонь вырывался со страшным ревом из далекого жерла.

Сайвин никогда не чувствовала себя более одинокой. Она смотрела на удаляющегося дракона, наблюдая, как он исчезает, затем опустилась на колени в черный песок.

Она думала, что свободна, но сейчас все в ней сжималось перед гигантским черным жерлом и огненной лавой. Она смотрела на туманный горизонт.

«Сдержи свое обещание, моя любовь. Вернись ко мне скорее».

Глава 24

Штормовой ветер трепал

«Фею Ветра», и Елена вцепилась в ограждение. Палуба приподнималась под ней, открывая более широкий обзор внизу. Колонны огров пробирались через грязь и валежник в сожженных фруктовых садах, двигаясь единым фронтом к яме. Над тлеющим в глубине развалин огнем и углями поднимался дым. Ни яростная буря прошедшей ночи, ни утренний непрекращающийся ливень так и не смогли погасить это напоминание о свирепом уничтожении фруктового сада.

— Они хорошо продвигаются, — сказал Эррил рядом с ней.

— Так далеко, — согласилась Елена — Но день только начался.

Она закуталась в свой плащ из кожи угря, и дождь стекал по нему. Одна ее рука покоилась на украшенной розами рукояти ее меча крови, ища поддержки в его стихийной стали. После битвы у Призрачных Врат она носила меч на поясе — тупая боль, постоянное напоминание о ее ответственности.

Птицы всех видов носились сквозь дождь внизу, придерживаясь скорости гигантов на земле. Лишь несколько разведчиков армии силура подобрались ближе к яме.

Елена изучала их цель.

Котлован оставался странно тихим в течение всей ночи. Постоянный столб дыма был погашен или залит дождем. Лишь густой туман висел над ямой, словно пар над кружкой горячего кофе. Он лежал, плотный, застилающий все, двигающийся в медленном водовороте. Зрелище было еще более зловещим, чем яростный дым вчера.

Корабль вновь приподнялся, заставив ее посмотреть на небо. Облака оставались низкими, тяжелыми от влаги. Стоял день, но трудно было сказать точно, когда на самом деле кончилась ночь. Мир превратился в бесконечные сумерки.

— Нам бы лучше оставаться на нижних палубах, — убеждал ее Эррил. — У нас есть дозорные в вороньем гнезде. При первых же признаках угрозы прозвучат рога.

«Тогда им бы следовало уже прозвучать, — подумала она. — Сам воздух пахнет опасностью».

Но она позволила отвести себя к палубному люку.

Когда он открылся, она обнаружила за дверью Джоаха. Она вздрогнула, но через секунду узнала его. Он махнул им посохом, призывая укрыться от дождя.

— Мы уладили все с приспособлениями в кормовом хранилище, — сказал он. — Тюки с дополнительными веревками, приспособления для того, чтобы взбираться, факелы, горшки с маслом. Каждый проверил свое оружие и все, что может понадобиться. Мы готовы спускаться в яму.

Эррил кивнул, отряхивая плащ.

— Я бы хотел проверить сам, — он повернулся к Елене: — Почему бы тебе и твоему брату не погреться на камбузе? Я скоро присоединюсь к вам.

Джоах посторонился, давая Эррилу пройти, затем странно посмотрел на Елену:

— Ель… ты и Эррил…

Елена повернулась спиной к брату, и румянец окрасил ее щеки. Он узнал о прошедшей ночи? Неужели это столь очевидно? Это написано у нее на лице? Она и Эррил вновь любили друг друга прямо перед рассветом, в последние мгновения, когда они еще могли прикоснуться друг к другу и исцелить все раны, что остались между ними.