Звезда Ворона
Шрифт:
А тем временем Рануил продолжал свой рассказ:
— Долгие века Эумаль таил свою злобу, и не показывал ее миру. Но пришло время, и явился он в Аин во всем своем божественном величии, и стал творить свои дела. Многими силами обладал он тогда, и мог с легкостью проникать в слабые мысли людей, и менять их на свой лад. Начал он тогда сеять смуты среди королей эйнов и первых людей, что жили вместе с ними, и говорил им, что ильвы хотят единолично править Аином, и что принесли они Огонь, дабы поджег он Великое Древо Элун. Ильвам же он шептал другие слова, и говорил, что эйны хотят полной власти над Первородным Пламенем, и что если в скором времени не получат его, то обрушат белокаменный Рафамал, а Первородное Пламя погребут под его останками, чтобы не досталось оно никому. Но сильна была любовь ильвов, и чисты были
Но настал день, и удалось Эумалю посеять великую злобу в сердцах некоторых эйнов, среди которых больше других было чистых и прекрасных зоарэйнов — самых добрых и любимых сынов Хасиналя. Собрались они тогда под покровом ночи, и в тенях проникли в города ильвов, среди которых был и белосветный Эо-Харафэй, и убили в нем многих из сынов Иакира. Была тогда среди убитых прекраснейшая из принцесс, Уаваль, что особо была любима и чтима ильвами. После этого назвалась та ночь — Нуэ Гармуваль — «Ночью Великого Злодеяния». Увидели тогда сыны Иакира что содеяли эйны, и как низменно надругались они над телом их принцессы, и посеялось в их сердцах злое семя Эумаля, и тоже склонились они ко злу. Обрушили они тогда божественные бури и грозы на храмы эйнов, и пороняли алтари Великого Древа Элун в моря.
Обозлились тогда оба племени друг на друга, и начали готовиться к войне. Увидел Хасиналь, что творится неладное, и стал спрашивать своих подданных королей-вассалов, что случилось. Сказали тогда короли о всем, что услышали от Эумаля, и вызвал Хасиналь своего старшего брата к себе в высокий древесный дворец, чтобы тот явил перед ним правду. Много времени они говорили за закрытыми дверями, и Эумаль был избирателен в речах. Сказал он тогда Хасиналю, что брат их, Иакир, замыслил править Аином, и что сотворил он колокол Смерти, чтобы разом погубить всех эйнов. Хасиналь, как и другие Высшие эвы, тоже обладал многими талантами, и мог видеть ложь в любых сказанных словах. Но не усомнился он в Эумале, так как тот и сам верил в то, что говорит. Рассказал тогда Эумаль о том, что случилось на совете Высших в Риа, и как погибли от гласа колокола Смерти многие эвы, и что не было среди них ни одного ильва, так как защитил их Иакир и не властен был над ними смертоносный Бал. Решил тогда Король-Ворон говорить с самим Иакиром, так как думал, что сможет вразумить его и уладить споры.
Но Эумаль опередил его, и первым пришел к Иакиру, и говорил ему, что младший брат Хасиналь прибудет к Лунному Двору, дабы убить его. Сказал Эумаль, что Король-Ворон возгордился, и хочет сместить Иакира с его небесного трона, так как боится его дара предвиденья и страшится силы ильвов.
Молча слушал Иакир слова брата своего, но по завершению благодарил его за них, что вывело из себя Эумаля. Утратил он на мгновение контроль над собой, и охватила его лютая ненависть, что передалась во все его создания, и воспылали они яростным пламенем во всех Мирах. Свирепо и яростно вспыхнул и Первородный Огонь, и увидели эйны как неотвратимо пылает Рафамал, и уверовались еще больше в слова Эумаля, что ильвы стремятся поджечь Великое Древо, дабы навеки сгорело оно.
Пришел тогда Хасиналь со своими подданными ко Двору Луны, и говорил открыть ему двери, дабы он мог общаться с братом своим Иакиром. Но не открыли ему двери, и Иакир прогнал его со Двора. Когда же уходил Хасиналь со своей свитой, сказал ему вслед Иакир: — «Великое Древо Элун будет гореть! Так говорю я!». И увидел тогда Хасиналь правду в его словах, но сдержался от гнева, и ушел в Аин в холодном молчании.
Много еще сделал зла Эумаль в то время. И пока братья готовились к войне, он тайно склонял на свою сторону древних царей людей, обещая им защиту, и говоря сладкими речами, что лишь он может всех спасти. Эйнам он обещал уберечь Великое Древо, ибо властен он был над любым огнем во всех Мирах. Ильвам же он обещал уберечь от посягательств Первородное Пламя, и уверял, что любимы ильвы ему более других, ибо долгое время жили они в Риа вместе, и что сам он приложил силы для их рождения, а эйны для него чужаки. Многие года он тайно обучал тех и других темным искусствам, которые сам и придумал, дабы те направили их друг против друга. И многие цари тогда прельстились темными дарами, и тайно присягнули на верность Эумалю. Все больше
Так настал день братоубийственной войны, и запели эвы боевые гимны, и выступили из Риа сыны Иакира, а вместе с ними и другие святые духи. На сторону Иакира встал и младший брат его, Рауналь. Другие же Высшие остались в стороне, и не пожелали участвовать в войне ни на чьей стороне. Облачили тогда ильвы свои мечи во огонь и во молнии, да так и пошли на Великое Древо Элун. Но не уступили им эйны в числе, и тоже выступили им на встречу, а вместе с ними выступили и древесные девы вместе со всеми зверьми и птицами. И тоже заиграли военные марши, и были их доспехи крепче-крепкого, а мечи не уступали в смертоносности стихиям ильвав. Так сошлись две могучие силы, и никто не мог победить. Ильвы, хоть и превосходили в мощи своих братьев эйнов, не могли сразить их, так как сыны Хасиналя были более искусны в войне, и мечи их были более крепки…»
В который раз перед Феликсом предстали волшебные миражи, но на этот раз показывающие картины ужасных сражений. Неисчислимое множество воинов шли бесконечными маршами друг на друга. Он видел прекрасных ильвов, облаченных в такие легкие кольчуги, что они больше напоминали невесомые шелка, нежели крепкое железо. А им на встречу шли закованные в драгоценные латы и крылатые шлемы эйны, подняв над головами сверкающие солнцем клинки. Одни кровопролитные сражения сменялись другими, и вскоре они добрались и до Великого Древа. Полчища новых могучих воинов эйнов выстраивались перед чрезмерно высокими крепостными стенами, чтобы не подпустить врага к его корням. Ильвы же держали в руках огненные мечи, и казалось, будто на Древо движется необузданное пылающее море, так велико было их число. С окутанных светом крон Древа на неприятеля сыпались железные стрелы, выпущенные древесными девами, а вверху парили гигантские птицы, которые сражались с ангелами Иакира.
У Феликса больно сжалось сердце, когда среди прочих он увидел Дэя, который без жалости на лице истреблял сынов Хасиналя янтарным мечем. Он не щадил никого, и вместе с другими сифами пробивал путь к Древу. В конце концов прямо на глазах Феликса сошлись двое владык, и Хасиналь с Иакиром скрестили свои мечи. Маленький никс видел, как все в ужасе бегут от них, такой яростной была их битва. Земля кипела лавой под их ногами, и молнии исходили от их мечей. Хасиналь распростер свои ночные крылья, и от них повеяло всесокрушающим ужасом. Он кружил вокруг своего старшего брата в вихре перьев и мерцающих звезд, нанося сокрушительные удары серебряным мечом.
Феликс так был поглощен этими стремительно меняющимися образами, что уже не слушал слова Рануила, ведь он и так все видел и понимал. Но в самый разгар битвы между Высшими, когда земля пропиталась кровью настолько, что вокруг все поменяло свой цвет на алый, воздух пронзил страшный вой. Забили черные барабаны, а небо затянуло могильной тьмой, из которой вышли ужасные существа, ведомые златовласым воином с белоснежными крыльями и огненным венцом. В одно мгновение они охватили все поле боя, и Великое Древо запылало огнем.
— Так Эумаль совершил свое зло. — услышал Феликс голос Рануила. — Ворвался он в гущу сражений огненным вихрем, и страшно ранил Иакира, так как считал его главным своим врагом. Озарился тогда Иакир светом, что прошел по земле и по небу, и коснулось всех живых ужасное откровение, и увидели они всю правду, но уже не в силах были остановиться. Слезы лились из их глаз, а лица наполнялись вечной скорбью, но продолжали они биться друг с другом, чувствуя как горят яростным огнем их сердца. И падали их горькие слезы на раны, и пропитались теми слезами тела их, и сладкая кровь сделалась соленой. Таким было великое зло, содеянное Эумалем, что коснулось оно Первородного Огня на белокаменной башне Рафамал, и обрушилась она в расщелину, и осквернился тот Огонь навеки. Так поселилось Первородное Зло в душах всех людей, ибо все живое в Мирах было создано из того Огня.