Звезда заводской многотиражки 2

Фишер Саша

— Я люблю «Служебный роман»! — тут же отозвалс Семен. — Давай, говори уже, что ты там хотел предложить!

— Новую рубрику, — сказал я. — Жизненные истории или письма читателей. Чтобы там делились своими судьбами, задавали вопросы и рассказывали про свои отношения.

— Отношения? — до этого момента казалось, что Антонина Иосифовна погружена в свои мысли полностью и вообще не слушает, что происходит вокруг нее.

— Ну да, отношения, — кивнул я. — Такой раздел газеты, где можно поделиться наболевшим и спросить совета. Чтобы вот например тот же Эдик, у которого вчера неизвестно

что произошло, мог написать письмо в газету, мы бы его опубликовали, а читатели могли выразить свое мнение и дать рекомендации, как поступить.

— Ну нет, я бы не стал письма в газету про свои отношения писать, — задумчиво проговорил Семен. — Чтобы потом меня все обсуждали, вот еще...

— А если можно будет анонимно опубликовать? — спросил я. — Чтобы историю твою прочитали, но не знали точно, чья это история.

— Иван, а какое это имеет отношение к нашему заводу? — спросила Антонина Иосифовна.

— Самое прямое! — решительно ответил я. — Завод — это одна большая семья. И чем лучше каждому из ее членов, тем лучше заводу. Ну вот подумайте, если у человека какие-то проблемы в семье, один с женой поссорился, другой муж изменяет, то будет он хорошо работать?

— Разве что в этом смысле... — редакторша подняла свой прозрачный взгляд к потолку. — А почему остальным про это должно быть интересно читать?

— Вот вам нравится тот же «Служебный роман», Антонина Иосифовна? — спросил я. — Или, скажем, «Экипаж»?

— Конечно, нравится, — вместо редакторши ответил Семен, но я смотрел на нее. Она помолчала несколько секунд и сдержанно кивнула.

— А ведь там как раз про отношения, — сказал я. — Про живых людей. Вот и мне кажется, что у нас в газете должна быть рубрика о том, что на заводе работают живые люди. И у каждого есть проблемы. С которыми они не одиноки, потому что в любой момент могут попросить поддержки, например, через нашу газету.

— Думаешь, кто-то будет писать про это письма? — с сомнением спросил Семен.

— Если показать пример, то будут, — я пожал плечами.

— В смысле, кто-то из нас сначала должен написать? — нахмурилась Даша.

— Ну куда вы бежите впереди лошади? — засмеялся я. — Мы же пока еще дискутируем. Просто мне сегодня пришло вот это в голову, вот и обсуждаю с вами.

— В этой идее что-то есть, Иван, — медленно проговорила Антонина Иосифовна. — Только в таком виде нам ее не защитить перед парткомом. А если без их утверждения поставим в номер, то они снимут это просто из принципа.

— Тогда другое предложение, — сказал я и прошелся между столами, заложив руки за спину. — Как насчет серии интервью с простыми работницами завода, а? Поставить в фокус наших героических женщин, Мишка сделает отличные фотографии, а в конце статьи — приписка. Что, мол, если вы хотите что-то сказать героине, стать героиней или дать совет, пишите письмо в редакцию.

— И что мы будем делать с этими письмами? — недоуменно спросил Семен.

— Как это что? — я приподнял бровь. — Возьмем всю пачку и пойдем в партком. Чтобы показать, что вот, мол, живые чаяния наших работниц. Надо идти навстречу.

На бледных губах Антонины Иосифовны заиграла легкая улыбка. Похоже, в яблочко!

—

А почему только женщины? Вдруг мужчина тоже захочет дать совет или еще что-то... — Семен почесал в затылке.

— Антонина Иосифовна? — я вопросительно посмотрел на редакторшу.

— Ты от меня одобрения идеи ждешь что ли? — спросила она. — Статьи про работниц мне нравятся. Есть кто-то на примете?

— Если это случайная работница, можно лотерею сделать! — воскликнула Даша. — Сходить в отдел кадров, взять список всех женщин, которые у нас работают, сложить имена в шапку и вытащить. Кому повезло, с тем и интервью!

Я стоял на площадке и изучал «наскальную живопись». Судя по надписям и рисункам, соседи Элис ака Ирины не отличались высокими моральными качествами, имели массу дурных привычек и не очень-то дружили между собой.

Я решительно надавил на пимпочку звонка. Внутри квартиры раздалась трель. Только бы ты оказалась дома...

— Ивааан? — девушка подслеповато прищурилась. Она была без очков, закутанная в полосатый банный халат, на голове — высокая чалма из полотенца.

— Привет, Ириш, — широко улыбнулся я. — Гостей принимаешь?

Она отступила вглубь квартиры, пропуская меня в крошечную прихожую. Подозрительно покосилась на сумку на моем плече.

— Давно что-то тебя видно не было, — напряженно сказала она. Снимая ботинки и пальто, я прислушался. Вроде бы, кроме нее в квартире никого не было. За этот месяц она, конечно, могла наладить отношения с братьями, но я ни одной живой душе не сказал, куда собираюсь зайти, так что очень вряд ли кто-то меня здесь поджидал. Разве что, тут мог оказаться ее ухажер. Но ведь я все-таки брат, а не бывший. Так что никакого компромата, мой визит ее личную жизнь никак испортить не может. Разве что ее хахаль сбежит и не станет слушать, что я ее брат...

— Работал много, — вздохнул я. — Чаем угостишь? У меня есть вафельный тортик и пирожные...

— Тебе что-то от меня нужно? — буркнула сестра.

— Ириночка, чем я тебя прогневал, не успев на пороге появиться? — я уставился на нее открытым и честным взглядом.

— Ну а что я должна думать? — голос девушки звучал напряженно и все еще не очень приветливо. — Ты пропал на месяц, теперь появляешься тут с тортиком и улыбаешься до ушей.

— А вариант «просто соскучился» ты не рассматриваешь? — я подмигнул. — Я устраивался на новой работе, привыкал к новому графику и к новому городу. Череп забит был этим вот всем. А сейчас, наконец-то, все устаканилось, и я вспомнил про любимую сестричку. Да не хмурься ты так, морщины появятся раньше времени!

— Зубы заговариваешь, да? — Ирина подозрительно прищурилась и в упор смотрела на меня. Я не отводил глаз от ее лица.

— Ириш, ну ты чего? — мягко спросил я. — Не с той ноги встала что ли?

— Пожить к себе не пущу, — отрезала она. — Прописывать тоже не буду. Если нужна прописка, иди к родителям.

— Тьфу ты, — я бросил на пол сумку. — Да не надо меня пускать пожить, я правда только в гости. Я уже давно взрослый человек и со своими проблемами как-нибудь разберусь. Так чай-то мы будем пить или нет?