Звездная Академия. Алька Верник и наследие предков
Шрифт:
Это он сейчас на групповой секс намекает? Да, попала ты, Верник!!! И как теперь выпутаться из этой ситуации?
– Понимаете, фаэр Сайвэ, любовь бывает очень разная. Я люблю Стаса, как брата, как единомышленника, у меня нет на его счет эротических фантазий.
– Странные вы - земляне!
– озадачился Рут.
– Да, - согласилась я, - грани между любовью и дружбой у нашей расы настолько переплетены, что одно совсем не исключает другое.
– Как вы думаете, Аля, а Стас Погодин мог бы со мной дружить?
Боже! Ну за что все это мне?
– Конечно, мог бы, фаэр Сайвэ, но без эротических
– Очень жаль, - вздохнул ксури, - но мне придется это учесть.
С Белиготаром Соргом за всю прошедшую неделю мы ни разу не пересеклись. Даже издали я не видела своего прапрадеда по материнской линии, зато регулярно по комму общалась с родными и близкими. Мама вздыхала о том, как похудела и осунулась ее единственная дочь. Папа неизменно успокаивал жену, говоря, что ребенок вырос и способен на самостоятельные жизненные решения. Бабушка Пелагея уверяла, что подготовка экспедиции завершается и вскоре с Лунопорта стартует корабль Ветлуга, который доставит группу ученых на планету Лорна, системы Арато.
– Ба.
– заговорщицки шептала я, - ты уже рассказала нашим про Белиготара Copra?
– Ох, Алька, - вздыхала она, - я пока сама себе в этом признаться боюсь. Шутка ли, встретить человека спустя столько лет.
– Он о тебе не забывал.
– говорила я при каждом разговоре, но Пелагея Джоновна только вздыхала в ответ. Ничего, вода камень точит. Уж очень мне хотелось, чтобы любимый мною человек обрел, наконец, счастье, пусть и спустя больше ста лет. Разве время преграда для настоящих и искренних чувств?
Отношения Жоффрея и Айи развивались стремительно. Астерийка, реабилитировавшись среди своих и освоившись среди наших, теперь не только взирала на своего героя из под полуопущенных ресниц, томно вздыхая, но уже и спорила с ним, если их мнения расходились. Селедкин же глаз не сводил со своей синеокой «мальвины», повсюду таская ее за собой. Бабушка Серафима Дормидонтовна выбор внука одобрила, сказав лишь: «Дяковиннай масти нявестка-та» и «Ждитя мояво блыгаславення, ня живитя ва грехе-та», но рейсовых кораблей маршрутом Лунопорт-Кхарма не было и в помине, поэтому приходилось ждать отправки специализированного транспорта с Земли.
– Это когда же она сюда доберется?
– вопрошала Хунька.
– Я баб... я баб...
– пытался ответить Жорик.
– Да, не до баб тебе, Селедкин, ты уже почти женатик у нас, - привычно откликался Погодин.
– Я баб Симу знаю, - продолжал Жоффрей, - к зи... к зиме будет.
– Да, - соглашалась с ним Хунька, - такой женщине полками командовать, а не только семейством Селедкиных.
– Она ста... ста...
– И ничего она не старая!
– вступился Стас, - очень резвая бабулька.
– Она староста всея Руси!
– выпалил Жорик и мы уважительно притихли.
За прошедшую неделю земляне перезнакомились со всем курсом и со многими наладили весьма неплохие отношения. Особенно дружеские - установились с варгами. Восемь молодых мужчин обладали веселым нравом и повышенным чувством справедливости, ко всем относились приветливо. Лишь с тентурийцами они держались отстранено холодно, зато с землянами быстро нашли общий
Единственная, с кем не удалось наладить никакого контакта, была Анвен Беллим. Девушка открыто игнорировала землян, как, впрочем, и всех остальных, задирая свой хорошенький носик. Если она оказывалась в гостиной, когда мы с Хуней входили в отсек, то фыркала и, расправив плечи, походкой царицы удалялась в свою спальню. Узнав, что Айа встречается с Жориком, эльфийка испортила отношения и с ней. В целом, никто из однокурсников не питал особой привязанности к Анвен, лишь мужчины-эленмарцы считали своим долгом помочь ей в любой жизненной ситуации и выполнить любую просьбу, но после этого вздыхали с облегчением и предпочитали держаться от девушки на расстоянии. Впрочем, Анвен сложившаяся ситуация не особо расстраивала. Видимо, такое поведение мужчин и женщин было естественным на Эленмаре. Единственное, что меня бесконечно раздражало в ее поведении, это повышенный интерес к тангиру Дарину Элвэ. Нет, «леденец», конечно, не бросался сломя голову выполнять любую прихоть нежной эльфийки, но был с ней неизменно вежлив и терпелив, а в моем присутствии даже улыбался, общаясь с Анвен, поглаживал девушку по ладошке и даже что-то шептал на ухо. Ну что же, я проиграла, даже не вступив в игру.
Брат эльфийки, Фингорм, после памятного разговора в гостиной нашего отсека, больше не показывался на Хунькином горизонте, что явно не нравилось подруге. Даже на Феокла она смотрела по другому, изредка просила робота читать ей вслух и улыбалась, слушая голос белобрысого эльфа. А живого прототипа андроида мы иногда видели в столовой, неизменно подтянутого, сияющего и, зачастую, в сопровождении какой-нибудь дамы, влюбленно взирающей на него. Хунька в такие моменты отворачивалась и усиленно делала вид, что ее это несколько не задевает, но грусть в глазах спрятать весьма-весьма непросто, особенно от людей, которые хорошо тебя знают.
Наказывать преподавателям было пока некого, да и не за что, и курсанты ходили на соответствующие вахты согласно составленного всунем графика. Мне пока довелось подежурить лишь в столовой. Работа не пыльная и очень вкусная. Сидишь себе, мечтательно смотришь на плывущие за окном облака, лопаешь какой-нибудь инопланетный деликатес, разрешенный к употреблению землянами, и отдаешь команды роботам в какой пищевой автомат какие продукты загрузить или на что обратить внимание при уборке территории.
Истархова и Вихрова никто из нас больше не видел. Жизнь на новом месте налаживалась, обретая свое русло и размеренное течение.
Глава 21.
Подошла очередь нашей четверки нести загадочную вахту в ангаре с кораблями апаньяр. Те однокурсники, кто уже побывал там, считали это времяпрепровождение самым скучным занятием. Да, и правда, сидишь себе один одинешенек среди летательных аппаратов, и нельзя ни уйти, ни поспать. Но не смотря на их рассказы, в душе царил подъем, предвкушение и предчувствие чего-то волшебного.