Звездная месть
Шрифт:
Иван вытащил из клапана стимуляторы, концентраты. Протянул темные шарики красавице.
Но та покачала головой.
– Не надо. Сейчас ничего не надо.
– Совсем ничего? – засомневался Иван.
– Нет, не совсем – согласилась женщина, – одно мне всё-таки просто необходимо – проснуться. Проснуться полностью! Я ведь и сейчас ещё сплю… да, да, не смотрите на меня, как на ненормальную.
– Я не могу понять абсолютно ничего! – признался Иван.
– И не поймёте, – подтвердила красавица, – вы мне до сих пор кажетесь частью моего сна. Но я уже знаю – вы правда, вы – реальность,
– По правде сказать, не очень, – Иван насупился, отвернулся. Он всё больше приходил к мысли, что сумасшествие принимает коллективный характер.
– Давайте называть друг друга на «ты», – неожиданно предложила женщина.
– Конечно, – с готовностью ответил Иван и почему-то галантно привстал, поклонился.
Красавица рассмеялась, уткнула лицо в ладони.
– Теперь я тебе верю, теперь я вижу, что ты не призрак, – проговорила она сквозь смех. И тут же осеклась: – я сплю, я всё ещё продолжаю спать!
Что они сделали со мной?!
– Кто?! – резко спросил Иван. И ухватил её за руку чуть выше локтя.
После некоторого промедления она ответила тихо, дрожащим голосом:
– Не знаю.
– Ну и что теперь делать? – начал вслух размышлять Иван. – Вот мы с тобой оказались здесь, за сотни тысяч парсеков от дома. Кроме нас тут ещё… много людей – десятки, сотни, может, тысячи. Я бьюсь уже… – Иван снова запнулся, он не мог определить точно – сколько времени он провёл в этом аду, ни один хронометр не показывал ни черта, – не меньше месяца, плутаю по каким-то гирляндам, пуповинам, ярусам, леший их забери, прошел какие-то внешние круги и барьеры, провалился в эти бестолковые подземелья, которые один мой хороший друг, – Иван саркастически усмехнулся, – называл подземельями низринутых демонов, короче, пробрался чуть ли не в сердцевину Пристанища…
– Пристанище? – оживилась женщина. – Мне знакомо это слово.
– Что оно означает? – тут же посерьёзнел Иван.
– Не помню.
Иван отвернулся. И продолжил свой монолог:
– …но приблизился ли я к цели? Нет! Ни на шажок не приблизился.
Наоборот, мне сейчас кажется, что я заплутал окончательно. Эх, если бы попался Д-статор, я не стал бы раздумывать, с ходу махнул бы на Землю!
– Земля часть Пристанища, – сомнамбулически проговорила женщина, – Пристанище это Вселенная вселенных и аура Системы.
– Что ты сказала?! Повтори!
Лицо у Ивана пошло красными пятнами, руки задрожали.
Женщина открыла глаза. Удивленно взглянула на него.
– Разве я что-то говорила? Нет, тебе послышалось.
– Ты сказала, что Земля – это часть Пристанища…
– Земля?
– Да!
– Не помню!
– Бред! Идиотизм какой-то! – не выдержал Иван. – Мы тут сидим, плетем какую-то ахинею, а там… – он махнул рукой вверх, – там каждую минуту, каждую секунду гибнут люди!
– Воплощение это не гибель.
– Что-о?! Что ты говоришь?! Я собственными глазами видел страшные, дичайшие вещи, этого нельзя описать. Оно пожирало их! Оно грызло и пережевывало несчастных, глотало! Причем тут воплощение?!
Взгляд у женщины вновь стал отрешенным. Голос потускнел, зазвучал хрипловато.
– Гибли
Иван насторожился. Он уже слыхал такие речи. На неё идёт пси-воздействие, прямое пси-воздействие. Это в лучшем случае! В худшем это вообще не она, это оборотень, это носитель тёмной сущности. Проверим!
– Слушай меня внимательно! – проговорил он спокойно, глядя ей в глаза.
– Ты человек. Ты женщина Земли. Все воплощения и перевоплощения – это воздействие извне на твою психику…
Он повторил три раза кодовые ведические заклинания, установил барьер «хрустальный шлем».
И он не ошибся. Через несколько секунд глаза у женщины прояснились.
Она взглянула на Ивана в недоумении.
– Что это было? – спросила она.
– Ты просто спала, – мягко, успокаивающе ответил Иван.
– Я не хочу больше спать! – она неожиданно вскинула руки ему на шею, прильнула к груди. – Я не хочу больше спать, Иван!
Он немного отстранился. Близость женщины волновала, горячила кровь. Но не время, не теперь! Нельзя терять голову; – Я тоже думаю, что ты не совсем подходишь на роль спящей красавицы.
Нет, нет, ты необыкновенно красивая, ты подлинная красавица… но те времена ушли, – он огладил её плечи, прикоснулся пальцами к шелковистым прядям, – они ушли безвозвратно. В нашей жизни мало романтики, мало сказочности. В ней только жестокая реальность. И много мерзости, крови, подлости. Сейчас спящих красавиц не кладут в хрустальные гробы, их сказочный сон нынче не стерегут благородные и могучие богатыри, сейчас этих красавиц прямо из анабиоза бросают в пасть чудищ-людоедов, им отгрызают головы, их жуют, чавкая и сопя. Мне тяжело говорить об этом. И хватит уже болтать. Мы сделаем так: или вы останетесь, а я иду на поиски…
– Нет, мы пойдем вдвоем, я одна не останусь, я боюсь, Иван. И кстати, мы же перешли на «ты», забыл?
– Помню. – Он сделал попытку стащить с себя рубаху. – Ты не хочешь немного прикрыться, ведь тут зябко, можно и простудиться.
Она остановила его жестом.
– Ну, как знаешь!
К решетке она, наверняка, вышла откуда-то из глубины этого мрачного хода. Значит, и идти надо именно туда. Иван ещё раз подумал, а стоит ли рисковать, тащить её за собой. Но потом решил, что ещё неизвестно, где риска больше.
– Если ты не помнишь, как тебя зовут, я сам придумаю тебе имя. Я не могу вот так, как к дереву, траве… – он сбился, не зная, правильно ли она поймет его, не обидится ли.
– Придумывай, – согласилась женщина, – если мне понравится, буду отзываться.
Легко сказать – придумаю имя, а попробуй придумай – с новорожденным, и то не так-то просто, а тут взрослый человек. Иван сдвинул брови к переносице, глубокие морщины прорезали его чело.
– А быть тебе, – промолвил он после короткого, но углубленного раздумья, – быть тебе Еленой Прекрасной! – Он положил ей обе руки на плечи, погрузился в серые бездонные глаза. – Ибо если не тебе так зваться, то кому же ещё?! Но это для торжественных церемоний и подобающих случаев. А наедине я буду звать тебя Аленою, Аленкой, не возражаешь?