Звездная месть
Шрифт:
Потом всё выправится. А сейчас, Иван, соглашайся!»
– Нет! Ты снова солжешь! Ты обманешь меня! – ответил Иван Авварону.
– Хорошо. Я дам тебе ячейку. После этого ты выйдешь из звездолета и пойдешь со мной.
Лечь и умереть проще, чем решиться на что-то! Иван знал, что проклятому колдуну ни в чём верить нельзя. Но если он протащит сюда биоячейку, Алена спасена. Она будет спать столько, сколько надо. А потом он вернётся за ней! Вернётся?! Ивана прожгла насквозь внезапна мысль, острое воспоминание перевернуло всё внутри – Лана!
Он обещал вернуться за ней в Систему.
– Я согласен! – сказал он неожиданно. – Где твоя ячейка?!
– Тебе надо выйти за ней, – приглушенно прокартавила тень.
– Что?! – Иван вздрогнул.
– Надо выйти из звездолета! – повторил Авварон.
– Ты здесь?
– Нет, я далеко отсюда. В звездолете мой фантом, Иван! Ты видишь, я откровенен с тобою. Не бойся, я не убью тебя, пока не узнаю нужного мне, можешь быть уверен в этом.
– Я уверен в этом! Пошли!
– Я боюсь оставаться одна, – простонала Алена. Ей было плохо. Слабость навалилась на неё неожиданно, но властно.
– Приляг! – сказал Иван, целуя её. – Я скоро приду. Ты обязательно вернешься на Землю. Не грусти, Аленка!
За бортом звездолета была ночь. Холодная, ветреная, тоскливая ночь.
Когда снежинки растаяли и пропали, Иван пошёл вперёд, куда глаза глядят.
Он знал, что Авварон подскажет путь.
Груды расплавленного металла и лошадиные туши заносило листвой. Откуда она бралась непонятно.
В прошлый раз, когда он был здесь, звездолет исчез. Не повторится ли это и сейчас. Иван не на шутку встревожился.
«Никуда он не денется, – заверил голос Авварона. – Иди к развалинам замка!»
Иван поглядел в чёрное беззвездное небо. Но вспомнилось ему совсем другое – земное, с наплывающими белыми облаками. Вспомнился голос батюшки, его порывистый и вместе с тем мягкий голос. Космос не место для человека.
Да, Иван теперь был согласен с ним – эта чёрная пропасть Смерти, эта бездонная пропасть, в которую падают умирающие на лету, в падении миры, не место для человека. Надо сидеть на своих теплых планетках, ничего не видеть, кроме высокого неба, облаков, колышашейся травы и ряби на водной глади милого озерца. Ничего? Ибо всё увиденное тобою – мираж, отражение былого – свет звёзд идёт до глаза твоего миллионы, миллиарды лет. И нет тех светил, что блестят на ночном небе. Они давно уже сгорели в бесконечном падении, сгорели, не достигнув дна Вселенской Пропасти. Так зачем же всё это! Нет, человеку нельзя уходить с Земли. Он нигде и никому не нужен! Его никто не ждёт! Не надо уходить, тогда и не придётся ломать голову – как вернуться, как отыскать выход. Горе! Горе землянам, покинувшим свою обитель. В Космосе много пристанищ. Но в нём нет пристанища для человека.
Иван пробрался в разрушенные ворота, замка, поднялся по лестнице на второй этаж, подошёл к провалу – никакого ветра не было, ничто не дуло извне, из вечной ночи спящего мира.
Авварон сидел на куче тряпья, той самой, из-под которой его когда-то вытащил Иван. Неужели и впрямь прошло десять лет? Не может быть!
– Где ячейка? – в лоб спросил Иван.
– Сделка
– Где ячейка? – повторил Иван вопрос.
– Я должен войти в твой мозг, – произнес Авварон Зурр бан-Тург в Шестом Воплощении Ога Семирожденного. Подбородок у него дрожал, седая редкая щетина казалась птичьим пухом. Никогда ещё горбун не выглядел столь мерзостно.
– Где ячейка?!
– Вот она!
Скрюченная чёрная лапа с нестриженными чёрными ногтями выскользнула из чёрного грязного, засаленного рукава, перевернулась, разжалась – на заскорузлой старушечьей ладони лежал прозрачный отсвечивающий голубизной Шарик.
– Это она и есть? – спросил Иван. Он никогда не видел биоячеек, даже не представлял, как они выглядят. Надо было спросить у самой Алены, у Первозурга; знать бы, где упасть!
– Она самая, – заверил Авварон, – в свёрнутом виде. Твоя подруга знает, что надо с ней делать. Иван, я жду!
– Ты опять обманешь меня!
– Но почему я должен верить тебе, Иван?! Ты возьмешь ячейку, пойдешь на борт… и всё! Мой фантом сможет с тобой вести долгие и приятные беседы.
Это огромное удовольствие. Но я не получу того, что мне надо! Я ведь не кривлю душой, мне доступ на борт этой махины закрыт. Я бессилен на ней!
– Ты не веришь мне, Авварон, а я не верю тебе, – отрезал Иван. – И тебе не удастся провести меня в очередной раз!
Колдун поглядел на него как-то странно, будто косил, будто глядел одновременно и в лицо и немного в сторону.
– Я могу ждать бесконечно долго, Иван, – сказал он тихо, почти не картавя. – А ты? Ты можешь ждать бесконечно долго?
Перед глазами у Ивана встало бледное лицо Алены. Это она не могла ждать долго!
– Твоя взяла, Авварон! – проговорил он, отрывая взгляд от колдуна. Сейчас! Я снимаю барьеры… Но помни, в любой миг я могу разрушить закрытый сектор, уничтожить его вместе с тем, что тебе нужно. Входи!
Чудовищная полуулыбка-полугримаса скривила темное лицо Авварона.
Ноздри хищно расширились, принялись шумно втягивать воздух, с нижней губы потекла слюна.
– Я уже в тебе, Иван! – ударило в уши. «Я в твоем мозгу!» – прозвучало в голове.
– Давай ячейку!
«Неужели ты столь наивен, Иван? – ехидно отозвалось внутри. – Ты думаешь, я буду тратить время на всю эту ерунду? И когда?! Тогда, когда стал твоим хозяином? Ты не выдержал, Иван! Ты проиграл! И не спеши себя убивать, не спеши! Это уже не поможет».
Иван оцепенел. Он был готов к такому исходу. Его тысячи раз обманывали, обводили вокруг пальца… и всё же он шёл своим путем. Но сейчас – так?! Что означало для Колдуна эта биоячейка, этот шарик? Ничто!
Аленка! Милая Аленка!
Иван смотрел на кучу тряпья – никого на ней не было. Колдун как в воздухе растворился. Голубой шарик лежал на старой плюшевой портьере, чуть светился. Надо его взять, нагнуться… Иван протянул руку, осторожно коснулся шарика пальцами – тот был тёплым, колючим. Он поднял его, поднёс к глазам.