Звездная ночь, звездное море

Хуа Тун

Виолетта некоторое время смотрела на меня, ее глаза постепенно наполнялись слезами. Вдруг женщина низко поклонилась мне.

– Мы не смеем идти против выбора Регулуса! Прошу, прости меня за все! – И она тут же развернулась и быстро ушла.

Я удивленно посмотрела на Лянлян. Ведьма решила не вырезать из меня жемчужину и просто отпустила?

– Прежде чем начать лечить Ишэна, босс неоднократно говорил нам – и даже однажды пригрозил бабушке – что ты его спутница жизни. Виолетта никогда не посмеет причинить тебе вред. Она лишь пытается

подтолкнуть тебя к тому, что спасет его.

Мои ноги подкосились. Цзюйлань за стеклянной стеной тоже притих. Я упала на колени и прижалась лбом к стеклу, наблюдая за ним, словно одержимая. Руки повисли на цепях, тело наклонилось вперед, голова все так же расслабленно склонена к груди. Тритон выглядел спокойным и умиротворенным, без намека на буйство.

Лянлян просмотрела данные на различных приборах.

– Он скоро придет в себя, но, чтобы вернуться в человеческую форму, понадобится время.

– Можно войти туда? Хочу быть рядом с ним.

Лянлян колебалась, тем не менее просьбу выполнила.

Я заплыла в «аквариум» через трубу. Приблизившись к Цзюйланю, я увидела, что раны на его теле выглядят жутко и пугающе, но его нечеловеческий организм восстанавливался с фантастической скоростью. Мне по-прежнему было тоскливо оттого, что я не могла разбудить его и спросить, почему он не нашел другого способа. Я достала лекарство, которое приготовила Лянлян, и понемногу капала им на рану.

Приходилось балансировать, следя за тем, чтобы не задеть тритона или цепь и не вызывать у него нового приступа боли. Находиться в воде и одновременно наносить лекарство становилось все сложнее, а я понемногу начала тонуть.

Вдруг я почувствовала легкость, будто под ногами возникла твердая почва. Чувство было очень знакомым. Посмотрев вниз, я увидела раскинувшийся хвост Цзюйланя, который напоминал гигантскую ладонь, ставшую мне опорой и поднимавшую наверх.

Он проснулся?

Я сразу же взглянула на него. Тритон медленно поднял голову и открыл глаза.

Когда большинство людей выходят из комы, всегда наступает момент замешательства, но его взгляд был ясным, а выражение лица – серьезным, будто он не только что очнулся. Но от меня не укрылся страх в его глазах. Мужчина смотрел с жадностью, словно я в любой момент могла исчезнуть.

Боясь причинять ему боль, я нахмурилась и сказала:

– Отпусти меня!

Но он обвивал хвостом мое тело, тянул обеими руками цепи, пытаясь приблизить меня к себе. К счастью, Лянлян вовремя все заметила, и с легким щелчком натяжение восьми цепей ослабло.

Я с облегчением выдохнула и поторопилась снять железные путы, но Цзюйлань, словно не замечая их, обхватил меня одной рукой за спину, а другой поднял мою голову и крепко поцеловал. Попытки сопротивляться ни к чему не привели: он грубо раздвинул мои губы и лизнул язык своим. Дыхание заканчивалось, и он, оторвавшись от губ, начал одержимо целовать меня в шею за ухом.

Смутно понимая причины такого

поведения, я обвила его руками.

– Я здесь, здесь, я не ответила Виолетте… – тихо прошептала я ему на ухо.

Он наконец успокоился и вытащил руку, чтобы распутать цепь на теле. И вдруг дернул ее резко, совершенно не думая о ранах: ему уже было все равно.

Ему, но не мне!

– Не шевелись, сама сниму!

Любимый поддерживал меня и спокойно плыл по воде.

Опустив голову, я осторожно помогала Цзюйланю освободиться, а когда моих сил не хватало, он помогал. Наконец сняв все железки, я посмотрела на него.

Наши взгляды встретились, и было понятно, что внутри у нас скопилось очень много всего. Вокруг стояла странная тишина. Я хотела что-нибудь сказать, но не знала, с чего начать, а тритон, наверное, еще не мог говорить.

В этом замкнутом и темном пространстве весь мир сжался лишь до нас двоих: движение звезд и колебания человеческого мира, казалось, остались где-то там, в другом измерении.

Моя ладонь скользила по его лицу, откидывая волосы назад, по глазам, в которых зажигались звезды, по губам, а он, приоткрыв рот, слегка прикусил мой палец.

Лучше обними меня, поцелуй и не отпускай!

Никогда не отпускай…

Я обняла его за шею и прошептала со слезами на глазах:

– Обними. Как можно крепче.

Цзюйлань обвил меня своим хвостом и сцепил руки за моей спиной. В руках этого мужчины я ощущала себя маленьким шелкопрядом, завернутым в кокон.

– Сильнее!

Мне не пришлось повторять дважды. Телу стало больно, но нам было все мало: мы словно стремились раствориться друг в друге. Я закрыла глаза.

Все, чего мне хотелось, – чтобы это не кончалось, чтобы миг длился, пока время не стерло бы нас в пыль, а мир не обратился в ничто.

Спустя время внезапно прозвучал голос Цзюйланя:

– Сяо-Ло?

Я слегка пошевелилась, показывая, что слушаю.

– Виолетта тебе обо всем рассказала?

Я кивнула.

– Какое счастье, что ты не поддалась на ее уговоры!

Так и знала, что он подслушивал.

– Даже если бы она не рассказала тебе, это сделал бы я. Просто хотел, чтобы у тебя было чуть больше беззаботного времени, поэтому вновь и вновь откладывал разговор. Знаю, ты о многом хочешь спросить. Можешь начинать.

Подняв голову, я посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты меня любишь?

– Люблю! – ответил мужчина, не задумываясь.

Улыбнувшись, я снова прижалась к нему.

Цзюйлань удивился и в нерешительности спросил:

– А… Это все? Больше вопросов нет?

Я покачала головой.

– Ты не злишься?

Снова покачала головой.

Тем ранним утром, увидев меня впервые, он готов был даже убить ради своей цели. Но не имеет значения, как все начиналось, – процесс и результат важнее. Я знаю о своих чувствах и чувствую его любовь ко мне. Поскольку наше время ограничено, ворошить прошлое нет никакого желания.