Звездная ночь, звездное море
Шрифт:
Цзюйлань поставил передо мной маленькую тарелку с моими любимыми горячими креветками в панцирях. Их нужно бросить в бульон и варить до тех пор, пока они не свернутся, а панцири не станут красными. Это не так просто: если недодержать, мясо останется сырым, а если переусердствовать, оно потеряет вкус. Из-за гостей мне пришлось отвлечься на разговоры, поэтому я едва не упустила нужный момент.
Я улыбнулась и взглянула на Цзюйланя. Отложив палочки для еды, прямо руками очистила креветки и съела их. Ела я с удовольствием, когда услышала голос Лянлян:
– Сяо-Ло…
Отложив недоеденные креветки, я подняла на нее глаза и улыбнулась. Но она посмотрела
– Лянлян?
Она пришла в себя и с улыбкой сказала:
– Можешь есть дальше.
Что это было? «Королева У» взяла бокал красного вина, отсалютовала Ишэну и последовала примеру остальных – приступила к креветкам.
Доев, я принялась блуждать взглядом по столу, решая, что хочу съесть дальше. Посмотрим… Пожалуй, рыбное филе с маслом чили – свежий и острый вкус. Как только я собралась взять его, передо мной появилась точно такая же тарелка с рыбой и капельками масла чили – ровно той остроты, что мне было нужно.
Я посмотрела на Бувэня, который передал мне филе. Что он делает? Мы с Цзюйланем сидели напротив друг друга, и нам было удобно передавать блюда, не отвлекая остальных. Адвокат же сидел по диагонали от меня, и ему пришлось встать, чтобы передать тарелку, так что все за столом видели это.
Он взглянул на Цзюйланя и улыбнулся:
– Сяо-Ло с детства любит рыбное филе.
Датоу сделал это нарочно, зная, что я не откажусь. Не в моем стиле отказывать старому другу перед столькими людьми. Но если приму это… Я невольно повернулась к Цзюйланю, который как ни в чем не бывало положил в мою кастрюльку кусочек омара.
Если бы помощник вытаращился на меня так же, как Ишэн, Лянлян и Буянь, мне бы стало очень неловко, но он будто вообще не обратил внимания, и от этого стало еще хуже.
– Спасибо, Датоу. Однако пока мне нельзя есть острое. Зато мой парень очень любит «с перчинкой», поэтому поможет и съест за меня, – с улыбкой выкрутилась я и тут же переставила блюдо с рыбным филе к Цзюйланю. А подумав, добавила три ложки перечного масла… Только бы он не вмешивался. Цзюйлань, прошу, оставайся равнодушным!
Ярко-красное масло чили слишком бросалось в глаза, и все за столом уставились на тарелку с рыбой, полностью пропитанной им. На глазах у всех мой возлюбленный ухватил палочками кусочек и один за другим спокойно доел, после чего тут же взял ледяной лимонад и стал пить стакан за стаканом. Я почувствовала себя лучше, хотя немного переживала за Цзюйланя, поэтому поставила перед ним и свой бокал с лимонадом. И Ишэн, и Лянлян смотрели на меня как на монстра.
Бувэнь внезапно опомнился и спросил:
– Сяо-Ло, с каких пор Цзюйлань твой парень? Почему не сказала раньше?
Ишэн подхватил:
– Да, Сяо-Ло, когда ты стала его девушкой?
Лянлян и Буянь слушали очень внимательно.
– В ночь на праздник Середины осени. Я не собиралась скрывать этого от вас, просто не было подходящего случая рассказать.
– Цзюйлань, – обратился Ишэн, – она же не шутит, верно? Нельзя шутить с такими вещами, мы люди серьезные!
Мое сердце пропустило удар, я нервно оглянулась на помощника. Он точно принял мои чувства той ночью и был очень мил со мной все эти дни, ни разу не сказал ничего обидного в мой адрес. Как это вообще случается: решение о начале отношений принимают двое или кто-то один? Если один, то возлюбленный может расстроиться и отказаться своих
Мужчина молча поставил стакан с лимонадом, окинул взглядом присутствующих. Его первоклассное безразличие к людям, которых он считает ниже себя, заставило их опустить головы. После он перевел взгляд на Ишэна и совершенно спокойно объявил:
– Официально заявляю, что Шэнь Ло – моя девушка. И я сурово накажу любого, кто решит обидеть ее. Поэтому стоит дважды подумать, прежде чем замыслить что-нибудь.
Я закрыла лицо руками и съехала по стулу вниз. Еще недавно переживала из-за его равнодушия, а теперь он выкинул такое… Мне хотелось спрятаться под столом. Остальным, кажется, тоже: гости сидели в напряжении, и никто не издал ни звука. Цзюйлань же посчитал, что сказал все правильно, и спокойно отвел взгляд. Снова взяв кувшин с лимонадом, он выпил несколько стаканов.
Ишэн первым пришел в себя и рассмеялся, хотя и не придумал ничего, что могло бы разрядить обстановку. Он сухо хмыкнул несколько раз, но так и не смог подобрать слов. Лянлян пришла ему на помощь. Подняв бокал с вином, она улыбнулась мне и сказала:
– Поздравляю!
Тогда наш гениальный доктор, внезапно растерявший свое красноречие, поспешно поднял свой:
– Тост! Выпьем за Сяо-Ло и Цзюйланя!
Звон бокалов и добрые слова восстановили дружескую атмосферу.
По ходу ужина присутствующие все меньше уделяли внимание еде и все больше – разговорам.
Лянлян посмотрела на меня:
– Если я не ошибаюсь, раковина с этой композиции – это красная императорская спираль, верно?
– Да, так и есть.
Затем она указала на свечи по обе стороны от цветов.
– Эти две ракушки прекрасны, они похожи на длинные рукава красивых грациозных танцовщиц. Должно быть, это королевский стромбус. Как интересно! Как будто жены окружили своего императора. Как Эхуан и Нюйин [78] , две прекраснейшие госпожи. А ты знала, что гигантея питается исключительно королевскими стромбусами [79] ?
78
Эхуан (кит. ??) и Нюйин (кит. ??) – дочери мифического императора Яо (кит. ?), ставшие женами императора Шуня (кит. ?).
79
Гигантея и стромбус – виды моллюсков с большими спиралевидными раковинами. Считается, что если поднести их к уху, то можно услышать шум моря.
Буянь удивленно ахнула, глядя на три раковины на столе. Было трудно представить, что обладатели такой красоты когда-то охотились друг на друга.
– Знала. Сможешь распознать остальные? – Я с любопытством посмотрела на Лянлян.
Спутница Ишэна взглянула на свечи в раковинах и сказала:
– Очевидно, что между мной и доктором Цзяном лежит «гребень Венеры», murex pecten. Она легко узнается благодаря белоснежному цвету и тонким прочным шпорам. А Бувэнь сейчас любуется «веткой розы», или chicoreus palmarosae: она похожа на распустившийся цветок – тоже яркая, с цветными слоями. Возле вас с Цзюйланем – «роза арфы», harpa doris: у нее двенадцать ребер, напоминающих струны этого музыкального инструмента.