Звездная охота
Шрифт:
После неудачи с признанием меня недееспособной, Бияра решила воспользоваться козырем с трехликими. Свекровь заявляла, что «в брюхе моем живет плод трехликого». А значит, я ставлю под угрозу благополучие Черного Клана и Рартора. Это стало последней каплей на мельницу терпения мужа. Подозреваю, если бы не мои уговоры, арахнида давно валялась бы мертвой где-то в пустыне. Но мне не хотелось чувствовать себя виноватой в смерти свекрови. Бадран запер ее в одном из подземных казематов и обратился в Альянс. Сторожить родственницу
Охрана говорит, что япи был первым, кто умудрился довести арахниду до истерики. Что малыш там с ней делал, даже знать не хочу. Но чувства вины за этот поступок меня так и не посетило.
Чтобы раз и навсегда закончить с этой историей я согласилась на процедуру извлечения воспоминаний. Процедуру не самую приятную. Но позволяющую, наконец-то поставить все точки на свои места.
Альянс, к счастью, принял к сведению все материалы, которые предоставил Бадран. От хищений и нецелевой растраты средств, до покушения на мою жизнь. Арахниду приговорили к заключению в казематах Арикана. Не знаю, что это место из себя представляет, но по взгляду Бияры поняла, это далеко не курорт.
Халифу, в конце концов приговорили к смертной казни. В ходе следствия выяснилось, что она заключила контракт с трехликими. Владелица сети публичных домов продавала им женщин для оплодотворения. Жертвы, естественно, даже не подозревали с кем спят и какие последствия за этим последуют. Часть проституток, к этому времени была мертва. Другие не знали, как жить дальше после того, как открылась правда. Мне было жаль этих девушек. Но я гнала эти мысли прочь. Потому что волноваться мне уже было нельзя.
Улыбнулась и положила на стол столовые приборы. Я ждала Бадрана. Ждала, чтобы сообщить ему самую важную в жизни новость.
Сарх
Смотритель обошел верхний этаж особняка, подошел к смотровому окну, чтобы опустить ставни и замер. Он смотрел на место, где раньше жил гарем Бадрана. Тот особняк Сарх помнил до мелочей, каждую завитушку на входной двери, каждую царапинку на паркете. Арахнид прикрыл глаза и улыбнулся. Столько всего происходило в этом особняке
Он помнил, как Бадран принял в дом первую наложницу. Не по любви или симпатии. Просто пришло время. Арахниды пытались следовать традициям. Они создавали иллюзию порядка и правильности.
Самку Сарх выбирал сам. Молоденькая жума с прозрачными крыльями и пухлыми губами. Она смотрела на паука как на божество. Бадрана такое поведение забавляло и немного льстило. Правда, в гареме Жума продержалаь недолго. Наложница не справилась с давлением появившихся соперниц, и Бадран отпустил ее с хорошими отступными. Пару лет Сарх следил за судьбой самки. Пока та не вышла замуж и не обзавелась потомством.
Сарх тихонько хихикнул. Приятные
Что касалось новой хозяйки, она ему нравилась. Странная, но сильная, решительная и в то же время, в отличие от матери Бадрана, она не пыталась разрушить все на своем пути. Наоборот, за эти семь месяцев клан расцвел.
Даже ее питомец, вездесущий япи, Сарху нравился. Хоть и уничтожал за сутки столько продуктов, сколько мог съесть стандартный выводок пауков за неделю. Куда в него столько помещалось, один Космос знал.
— АМ!
Требовательное «ам» раздолось откуда то снизу.
— Пойдем. — Хмыкнул Сарх. — Я тебя покормлю, обжора.
— Ам! — Одобрительно кивнул япи и потянул вверх ручки.
— А ты знаешь, что скоро у нас родиться маленький хозяин?
— Уи.
— Я тоже рад.
Дарина
— Что это? — Муж задумчиво крутил в руках крохотные носочки.
Они были не самыми симпатичными, но найти привычные игрушки, пинетки и слюнявчики в местных магазинах просто не получилось. Их не было. Развитая цивилизация на такие милые мелочи не разменивалась. Пришлось вспомнить школьные уроки труда и взять в руки спицы. Правда, первую пару носочков пришлось отдать япи. Во-первых, они даже для младенца получились слишком маленькими. Во-вторых, ну как можно было отказать этой милой морде.
— Носочки. — Ответила мужу, жуя кусок чего-то напоминающего свинину. — Сама вязала.
— Очень красиво. — Улыбнулся Бадран. — Только у меня ноги больше. — Муж гордо продемонстрировал ступню сорок последнего размера и улыбнулся.
— Зато у твоего сына будет размер подходящий. — Как бы, между прочим, сообщила, не отрываясь от мяса.
— У младенцев такие маленькие ноги?
— Угу.
— Никогда об этом не задумывался. — Он потер указательным пальцем нос, моргнул и уронил носок прямо в сливочный соус.
— У моего сына?
— Угу.
— Сына?
— Угу.
— Моего?
— Угу.
— Ты беремена?!
— Угу.
— Сейчас?
— Уже четыре недели как.
— И у меня будет сын?
— Или дочь.
— Или дочь?
— Пятьдесят на пятьдесят.
Больше он ничего не смог сказать. Я впервые видела, как у мужа трясутся руки, дрожат губы и из глаз катятся слезы. Он был счастлив. Паучья радость накрыла меня теплой волной. И не только меня. Казалось, что в этом приступе счастья утонул весь дом. И я не заметила, как оказалась прижата к любимому мужчине.