Звездная пыль калибра 5,56

Шовкуненко Олег

Марк Грабовский плохо соображал, куда идет. Ноги сами принесли его к двери медицинского блока. За ней обессиленные корсиканцы пытались прийти в себя после тяжелого дня. При виде офицера солдаты попытались встать.

– Сидите, – Грабовский взмахом руки остановил несвоевременный приступ субординации. – Где Учитель?

– Там. – Жорж Пери отставил пластиковый стакан с витаминизированным коктейлем и указал на операционную. – Убедил местную докторшу взять его в ассистенты.

Понятно. Марк посмотрел на плотно закрытую дверь и не стал туда

заглядывать. Даже не потому, что это не в его компетенции, он просто не хотел видеть то, что за ней происходит.

– Как самочувствие? – Лейтенант обвел взглядом свою потрепанную армию.

– Как будто только что вернулись с того света. – Шредер растирал застывшие, словно от холода, руки. – Ни за что не остался бы в компании этого монстра, если бы не знал, что это Строгов.

– Строгов? – Марк обвел взглядом солдат.

– Да, Строгов. – Георг показал глазами в сторону капрала Пери. – Жорж нам все рассказал. Сейчас гадаем только над личностью Воина без лица. Есть одна кандидатура – Фогюс, ведь именно он тогда остался с лейтенантом.

– Не он один, – встрял в разговор Нангисен.

– Намекаешь на Легардера? – Шредер задумался. – Нет, не он. Виктор был пожирнее. А этот – словно скелет в рясе.

Тему закрыл скрип открывающейся двери. Одетые в хирургическую робу, на пороге появились три фигуры. Свет операционных ламп бил им в спину, отчего зрелище казалось сродни библейскому пришествию Спасителя. А впрочем, так оно и было. Спасители человеческой жизни закончили свою работу. Средних лет женщина, молодой медик и Великий Учитель молча вошли. Доктор Ингрит села на свободную койку и уставилась в одну точку. Вытянула из кармана сигареты, закурила. Во время очередной затяжки Марк вдруг увидел, что у нее дрожат руки.

– Как он может жить? – едва слышно обратилась сама к себе женщина. Она говорила по-французски, очевидно отдавая дань вежливости своим пациентам.

– Мы на Агаве, – напомнил стоящий рядом с ней Учитель. – Он может жить только здесь.

– От него же почти ничего не осталось. – Доктор словно не слышала Строгова.

– Как не осталось? – Марк вмешался в разговор. – Виктор получил всего одну пулю в живот.

– Виктор? – Шредер с Нангисеном переглянулись.

– Тихо вы! – Марк цыкнул на солдат. – Не с вами говорю, а с врачом.

Впервые за все это время женщина удостоила Грабовского взглядом.

– Этот человек должен был умереть уже давно. Смерть не приняла его тогда, а сейчас… А сейчас я даже не знаю…

– Эх, если бы использовать регенераторы! – Грабовский надеялся найти поддержку своей идеи у Николая, но тот безжизненным манекеном замер посреди медблока. Лицо Великого Учителя скрывала дыхательная маска, но его горе прорывалось наружу сквозь пустые, ничего не видящие глаза. В них читалась не только боль, но и полная беспомощность.

– На «Новой Неваде» нет регенераторов. – Доктор бессильно пожала плечами. – Мы сделали все возможное, однако новые повреждения наложились на старые раны. Часть внутренних

органов попросту уничтожена. Так что вашего друга спасет только чудо.

Слова доктора выдернули Строгова из другого мира, где последние несколько минут блуждало его сознание. Марк увидел, как в глазах друга снова засветилась жизнь.

– Чудо, говорите? Я знаю одно место, где творятся чудеса.

– Ты имеешь в виду Лабиринт? – Грабовский пристально посмотрел на Великого Учителя.

– Один раз Лабиринт уже спас Виктора, он может сделать это и сейчас. – Желание действовать ураганом сорвало Строгова с места.

– Чтобы покинуть звездолет, вы должны получить разрешение командира. – Ничего особенного доктор Ингрит этим сказать не хотела, она просто напомнила гостям уклад военного корабля.

– С этим проблем не будет, правда, Марк? – Николай испытующе посмотрел на Грабовского.

«Думаю, что проблемы будут. И очень большие. – Марк не посмел произнести это вслух. – Ты ведь понимаешь, мы узнали слишком много».

«Мне нужен твой положительный ответ. – В мозгу Грабовского послышался настоятельный приказ: – Сострой свою обычную наглую рожу и скажи то, что от тебя требуется!»

Разведчик прекрасно понимал, чем все это должно закончиться, но перечить другу не стал. По крайней мере, простое «да» сейчас его ни к чему не обязывает.

– Конечно, с полковником Грабовским мы уже обсудили этот вопрос. – К наглой роже Марк добавил еще и вальяжную жестикуляцию. – Остались лишь формальности.

– Доктор Ингрит, подготовьте раненого к транспортировке. – Николай обвел взглядом свою команду. – Мы выступаем. Немедленно.

Виктор был в сознании. Строгов ощущал его мысли и чувства. И хотя тело солдата разрывала страшная боль, как ни странно, он был счастлив. Легардер больше не бестелесный пугающий призрак, а живой человек, окруженный теплотой и заботой таких же живых людей. Он снова кому-то нужен, о нем беспокоятся, его поддерживают и в него верят.

Четверо солдат бережно несли носилки извилистыми коридорами корабля. Молекулярная маска больше не скрывала обезображенное лицо Виктора, но его товарищи словно не замечали этого. Луари постоянно поправлял непослушную полуавтоматическую капельницу, а Рутов придерживал раненого при толчках и не переставал повторять: «Держись, друг!» На случай опасности корсиканцы прикрывали Легардера своими телами так, как будто его истерзанное естество стоило гораздо дороже, чем их собственные жизни.

Наблюдая за спешной эвакуацией тяжело раненного, Грабовский терзался сомнениями. Может, они поспешили с побегом? Может, за помощью следовало обратиться к дядюшке Джону? При очередном приступе неуверенности он притормозил Строгова.

– Пока мы еще никого не грохнули, не стоит ли попытать счастье у командира? – Марк не хотел верить, что дядя Джон станет их тюремщиком.

– Пятнадцать минут назад полковник Джонатан Грабовский получил приказ пустить всех нас в расход, – ответил Николай.