Звездная роль Владика Козьмичева
Шрифт:
– Тогда понятно. А то я, как еду мимо, все думаю. а вдруг она войдет? Но тщетно...
– Так уж и думали... Да Вы обо мне, наверняка, забыли...
– Почему забыл? Вспоминал... Зато теперь рад!
– Ладно Вам...
– Почему, ладно? Приятно в сказочном лесу такую встретить вот красу. Опять же коллегу по страсти к бегу, - вдруг выдал рифмой Владик.
– А Вы еще и рифмой говорить умеете? Забавно!
– Почему забавно? Я ведь многое умею. И костылем служить. И в рифму говорить... Но не находите ли Вы, что стоять как-то прохладно. Может, продолжим бег?
– Согласна. Но в обратную сторону.
Они добежали до конечной остановки троллейбуса. И уже там, неожиданно для Владика, Евгения вдруг предложила свой телефон.
–
Владик почувствовал некоторую неловкость, но телефон взял. Пока ехал до дома, обду-мывал этот неожиданный поворот. Пришел к выводу, что ничего экстраординарного с его стороны в этом нет. А вот с ее? Почему она в ответ на свой жест не попросила его телефон? Видимо, решила взять инициативу в свои руки. Ну и что? Захочу - позвоню. Захочу - нет. Однако до конца дня, да и на следующее утро, когда стал собираться бегать, отгонял от себя мысль о возможности позвонить Евгении. Но не выдержал - перед выходом из дома набрал ее номер.
– Евгения? Доброе утро. Это Козьмичев. Я выхожу.
– Ой как здорово! Я и не ожидала. Значит, я Вас встречу. Вы сядьте к окну. Чтобы было видно.
Весь путь до ее остановки чувствовал, как необычно сильно бьется сердце. Еще бы. В те минуты, ни о чем другом думать, как о том, что едет на свидание, он был не в состоянии. С той поры их совместные пробежки стали регулярными. Влад пытался понять, зачем это ему нужно, но никаких рациональных объяснений не находил. И вот однажды осознал, что Женя ему очень нравится. Может быть, даже больше... А я-то ей зачем? Рыжий, небольшого роста. Старше. Женатый. С детьми... Конечно, здесь он лукавил. Ибо никогда не страдал от невнима-ния девушек и женщин. Даже в последнее время. Наверное, ей так спокойнее в лесу. Все ж не одна! С мужчиной, который не навязывается, не лезет... Не пытается перейти джентельмен-скую границу в отношениях с красивой лесной спутницей.
Действительно, их, если можно так сказать, дружба долго не выходила за рамки его те-лефонного предупреждения о выходе из дома и совместной пробежки по лесу. Правда, за это время они узнали друг о друге довольно много. Оказалось, что Евгения работает хирургом в детской больнице. Что в студенческие годы и какое-то время после института занималась карате. Потом бросила и стала набирать вес. Тогда и решила поддерживать себя в форме не диетами, а бегом, поскольку когда-то в школе занималась легкой атлетикой.
Владик открыл ей, что он писатель и драматург, что он и в самом деле тот самый Козьми-чев, автор "Театральных страстей", книг и многих пьес. Как-то Женя сообщила, что достала его книги и она от них в восторге. В ту пору уже совсем по-летнему потеплело, и "друзья" могли не только бегать, но и посидеть на редких скамеечках, и поговорить. Незаметно для Евгении их разговоры свернули в сторону театра, литературы, поэзии. Обоим это было приятно и интересно. Он поражал ее эрудицией и потрясающей памятью на стихи. Она все чаще задумывалась о смысле происходящего с ними. Если раньше ей было с Владом только интересно, то со временем она уже не могла дождаться их встречи. Было так приятно и радостно видеть его, сидеть с ним рядом, слушать его голос, видеть его глаза... Даже телефон-ный звонок, с его противным тембром (она даже собиралась сменить аппарат) перестал ее раздражать. Она с трепетом ждала каждого его утреннего звонка. Ловила себя на том, что, несмотря на очевидную разницу в возрасте, ей хочется обращаться к нему не по фамилии, а по имени. Ведь у него такое красивое и певучее имя! И как-то, поймав себя на том, что "пропева-ет" про себя варианты его имени, пробуя выбрать самый мелодичный - Владлен - Владик - Владичка - Влад, отчетливо поняла. она любит этого женатого мужчину и даже готова сама ему в этом признаться. Сравнивала это чувство с тем, что испытывала к бывшему мужу, за которого вышла еще в институте.
Но этот редкий унисон звучания их душ почему-то не позволял им переходить на "ты", и дальше утренних встреч и пробежек по лесопарку их знакомство не продвигалось. Он знал, что она не замужем. Разведена. Она знала, что он женат и у него двое детей. Знала, как зовут его жену и детей. Более подробно этой темы они не касались.
Владик, если честно, не ощущал нужды рассказывать о своей знакомой Лене. Ничего опасного ни для нее, ни для себя в этой дружбе он пока не находил. Вместе с тем, он прекрас-но видел, какой радостью светятся глаза Евгении, когда он рядом.
– Но ведь я писатель и бывший газетчик, - успокаивал он себя.
– Естественно, что у меня много знакомых. Мужчин, женщин. И будет еще больше. Что ж, о всех рассказывать? Пусть уж они оживают в моих книгах и пьесах...
Владик все чаще и чаще стал находить доводы, оправдывающие его поведение, вспоминал Ленину измену...
Минуло лето, а в их, если так можно назвать, отношениях ничего не менялось. Они про-должали обращаться друг к другу на "Вы". Внешне такое положение их устраивало, ибо позволяло держать приемлемую для такой странной дружбы молодой женщины и мужчины дистанцию. Но чем дольше продолжались их встречи, тем труднее это давалось и ему, и ей. Дело было за временем. На "ты" они перешли несколько неожиданно. Осенью, когда они только начали углубляться в лесопарк, их застал осенний ливень. Пришлось бежать обратно. Когда, насквозь мокрые и дрожащие от сырости, они уже ехали в троллейбусе, Евгения вдруг сказала.
– Слушай, Владлен, не ехать же тебе дальше таким мокрым! Так ведь и простудиться можно... Давай заскочим ко мне. Подсушишься. Дождь переждешь. Он машинально посмот-рел на часы.
– Пожалуй, ты права. У меня еще целых два часа в запасе...
Он знал, что Анна Семеновна и Верочка в это время обычно еще спят. Можно не торо-питься... Как потом выяснилось, они одновременно осознали, что между ними произошло что-то значительное. Сломался барьер, разделявший их роли - на ее знакомого, и на его знакомую. Они сказали друг другу - "ты"! Но в тот момент они промолчали.
В квартире Евгения повела себя по-хозяйски. Дала белый, пахнущий свежестью махро-вый халат, тапочки и велела принять горячий душ. Владик попытался протестовать, но она была непреклонной.
– Ты гость и должен подчиняться! А душ приму после тебя.
Владик зашел в ванную. Встал под душ. Сердце билось учащенно. И не от теплой, почти горячей воды, а от какой-то нереальности происходящего. Он был с другой женщиной! Один на один! И не просто в квартире, а в ее ванной! Вытирался ее полотенцем и не мог успокоить начавшуюся дрожь. Он знал эту свою особенность, проявляющуюся в таких вот неординарных случаях. Чтобы хоть как-то успокоиться, сделал несколько глубоких вдохов и вышел из ванной. Женя была в таком же, как на нем, халате.
– Ты посиди. Можешь включить телевизор. Я быстро!
Из ванной Женя вышла уже в другом и очень красивом китайском халате. Она, видимо, торопилась, поэтому еще продолжала закалывать копну каштановых волос.
– Сейчас, Владлен, сейчас...
Кинулась на кухню. Заварила кофе. Принесла нарезанный лимон. Поставила на стол ко-ньяк и пару рюмок. Он молча смотрел, как она летает по квартире, и никак не мог унять эту предательскую дрожь.
– Что с тобой?
– вскинулась Женя.
– Ты весь дрожишь! Неужели простыл? Хорошо еще, что я тебя сюда привела... Сейчас выпьешь кофе с коньяком и согреешься. И я с тобой. Не волнуйся, я сама налью! За что выпьем? А давай соединим лекарство от простуды с брудер-шафтом... Сколько мы с тобой знакомы?