Звездная сказка

Блинова Маргарита

Толкнувшись, я резво поднимаюсь на ноги и призываю иридий.

– Ты чего удумала!
– пытается помешать один из офицеров, но тщетно - я уже делаю шаг и выхожу из укрытия.

Не ожидавшие такого поворота событий повстанцы даже не стреляют в мою сторону, поэтому я успеваю почти впритык подойти к телу Тивана.

– Прости...
– шепчу я ему, слышу, как оживает один из бластеров повстанцев, и злобно улыбаюсь.

Что быстрее достигнет цели - пуля, луч лазера или сила мысли?

Повинуясь моему приказу, 'живой' пластик разогревает

пол вокруг, стены и всю поверхность укрытий, за которыми спрятались повстанцы. Застигнутые врасплох, обезумевшие от боли и ожогов мужчины покидают свое укрытие и становятся превосходной целью.

Мелкие шарики покорного моей воли металла пробивают руку одно из повстанцев и атакуют следующего.

Краем уха я слышу, как выпускают очереди Клодар и его отряд, а затем сжимаю кулаки и кричу. Мой крик лишен смысла, но это единственное, что может хоть немного справиться с болью от страшной потери. Я кричу, пока не заканчивается воздух, делаю вдох и кричу снова.

Подумать только. Всего пару минут назад меня мучили нравственные аспекты, а сейчас, наблюдая, как повстанцы корчатся от боли с пробитыми руками и ногами, зажимают руками кровоточащие раны и кричат, прося о пощаде, мне все равно.

Я безжалостна. Я мертва...

Глава 10. Созвездие Лев

– Зачистка прошла удачно - всем спасибо!
– слышу в правом ухе голос Клодара.
– Сокол, бери троих, и устраните патрульных. Остальные помогают экипажу выбраться из командного центра.

Я стою посреди заваленного раненными повстанцами зала и бездумно смотрю на тело Тивана.

Надо подойти и попрощаться пока есть время, и никто не станет мешать, но я все никак не могу решиться.

Когда ушел из этого мира Бак, я хотела лечь рядом с ним и умереть. Теперь, когда я вижу смерть вот уже второго своего любимого мужчины, то понимаю, что уже мертва.

Во мне не осталось ничего, кроме пустоты и тупой боли. Душа, словно изорванный клочок бумаги, зияет дырами, и я даже не знаю существует ли хоть что-то, что сможет вернуть меня прежнею.

– Иридий!
– подошедший Клодар кладет свою руку мне на плечо.
– Нужна твоя помощь, чтобы выловить оставшихся. Ты как?

– Нормально, - хрипло отзываюсь я, с трудом разлепив сухие губы, и иду, чтобы присоединиться к команде Сокола.

Сама себе я напоминаю робота. Я дышу, говорю, двигаюсь, но словно потеряла самое ценное, что может быть у человека.

В течение следующих двадцати минут мы без труда находим и обезвреживаем еще семерых повстанцев. В этот раз мужчины сдаются без боя и сопротивления, что немного меня огорчает. Мне хочется встряски, мне хочется выплеска, но я его не нахожу, поэтому продолжаю совершать механические действия.

Еще через десять минут Клодар сообщает, что остальные корабли повстанцев успешно захвачены адмиралом Блейзом, а

сам он прибудет с минуты на минуту, так что было бы неплохо, если бы мы вернулись в командный центр.

Обратная дорога занимает немного больше времени, чем ожидалось - нам встречаются несколько боевых единиц корабля, которые все это время вели партизанскую деятельность.

Обрадованные солдаты радостно пожимают нам руки и благодарят, но, приметив меня, удивленно округляют глаза.

Чужое веселье и радость победы действуют на меня угнетающе, поэтому я оставляю мужчин и возвращаюсь в командный центр одна.

Замерев у входа, я вновь вижу тело Тивана и с трудом сдерживаю рвущийся из глубин души стон боли.

– Рокси?
– слышу удивленный голос, а следом кто-то хватает меня за локоть и разворачивает к себе лицом.
– Поверить не могу!
– радостно улыбается Фаррух и сжимает меня в объятьях.

– Вот так встреча! - раздражающе-громко произносит он.
– Ты прилетела с адмиралом Блейзом?

– Да, - киваю я, не вдаваясь в подробности и вспомнив про отца уточняю: - Вы не знаете, где он?

Офицер дергает верхние кнопки кителя и касается шеи. Я замечаю на бледной коже мужчины большой синяк, но тут же деликатно отвожу глаза.

'Лучше бы умер он, а не Тиван?' - мелькает в голове бессердечная мысль, которую я тут же гоню прочь.

Ну же, Окс! Твоя личная утрата - это не повод, чтобы желать смерти другим.

– Где адмирал Блейз?
– растерянно вертит головой Фаррух и хлопает себя по лбу: - Так он пошел поздравить капитана...

– С капитаном?

– Ну да!
– кивает офицер.
– Ти вместе с Гару и еще парой ребят, спрятали нас в командном центре, а сами пошли партизанить. Не подоспей подмога, они устранили бы всех повстанцев...

– Фаррух, где он?!

Мужчина пожимает плечами.

– Так Кама отправил его в медблок.

– Он ранен?
– в ужасе восклицаю я, чувствуя, как вновь вспотели и мелко затряслись ладони.

– Сам удивлен!
– неправильно интерпретирует мое восклицание офицер.
– Тайрус у нас такой осмотрительный парень - ни одного серьезного ранения за всю службу, а тут сам под пули полез! Даже странно!

Пискнув от переполнившей души радости, я на радостях поцеловала Фарруха в щеку и кинулась в сторону медотсека.

Жив! Жив!
– сердце стучало так быстро, словно собиралось выпрыгнуть из груди.

Не в силах идти шагом, срываюсь на бег. Горло обжигает недостатком воздуха, в боку колет, но я даже и не думаю о том, чтобы остановиться.

Если бы могла, то я бы полетела!

– Благодарю за службу, капитан...
– Громкий торжественный голос отца слышен даже в коридоре.
– Насколько мне стало известно, Тайрус, ты сражался, как истинный лев, не знающий страха...

Тяжело дыша, я замираю на пороге в палату и обессиленно облокачиваюсь на балку проема. На моих губах счастливая улыбка, а в душе столько радости, что хочется громко смеяться от счастья.