Звездная трилогия
Шрифт:
Пашка на самом деле сильно поменялся внешне. Возмужал, отрастил волосы. Подбородок его сейчас покрывала трехдневная щетина. Но главное — изменился взгляд, глаза его будто бы стали какими-то водянистыми и безразличными. Я невольно чувствовал брезгливость, когда он глядел на меня. Что-то в Пашкиных глазах казалось ужасно, неимоверно чужим.
— Я кажусь тебе злом? — хмыкнул Павел. — Большим плохим мальчиком? Да. Я присылал убийц в номер. И охрана — моя. Та, что набросилась на тебя. У входа. Скажу больше — я нанял двух скалитян. Помнишь их? Они называли себя охотники. Но тебе удалось их победить! Всех их!
Я
— Почему ты все это делал? — спросил я. — Что с тобой тут произошло, Паша?
— Я просто попал сюда. А потом понял, как мне поступить.
— Тобой кто-то руководит, да? Ты делаешь это не по своей воле?
— О, нет! Я здесь главный. Раньше был другой. А теперь — я.
Короткие предложения Пашки были такими знакомыми, словно я опять оказался в детстве, словно и не было всего моего пути к жестоким звездам и дальше. Но говорил мой друг сейчас совсем не то, что я хотел бы от него во время этой встречи услышать.
— Как так случилось, что ты не погиб? — спросил я.
— Очень просто. Я Изначальный. И ты Изначальный. Поэтому мы прошли, а остальные тронулись умом. К тому же, у меня тут был друг.
— Друг? — поинтересовался я, прикидывая между тем, как и куда буду бить в первую очередь.
— Последний Изначальный! — медленно произнес Пашка. — Настоящий Изначальный. Не это молодое поколение извращенцев…
— В каком смысле — извращенцев? — задал я еще один вопрос.
— В прямом, — Пашка поморщился. — Как назвать человека, который спит с животным? Так ведь делала ваша Ксюша? Именно так! Люди для Изначальных — неразумные животные. Обезьяны!
— Я не понимаю!
— Хорошо. Объясню, — Пашка направился ко мне навстречу, постепенно спускаясь по широким ступеням. — Все случилось из-за извращенцев. Из-за таких, как Ксюша. Они — всему виной! Когда-то Изначальные решились на сумасбродство! Как табор, они все вместе ушли. Перемесились в другую Вселенную. Знаешь почему?
— Нет, — признался я.
— Им стало страшно! — всплеснул руками Пашка. — Им стало очень страшно! Мир оказался познаваем. Предсказуем! Изначальные научились делать все, что только было можно. Вывели все физические законы. Уперлись в ограничения этой Вселенной. И узнали, каков будет конец!
— И только поэтому они решили уйти? — я пытался представить, каково это — все узнать и начать скучать от этого. — Как-то не верится. Почему тогда они ушли все разом?
— Иначе не получалось, — пожал плечами Пашка. — Изначальные рассчитали конец всего. Увидели в будущем лишь черное пространство с погасшими звездами. Отсутствие возможности для термоядерных реакций. Чрезмерно расширившуюся ткань мироздания. Холод и смерть повсюду. Да, это бы случилось не завтра и не через тысячу лет. Но такой конец неизбежен. Какой бы сильной не стала цивилизация — есть предел. Предел совершенствования и предел активной жизни Вселенной. Для бессмертных существ эти пределы оказались осязаемы. До той эры можно было дожить! Представляешь? Поэтому Изначальные и уцепились за шанс свалить отсюда. И решили уходить сразу все. Иначе это бы потребовало больших затрат. И, возможно, на кого-то энергии для перехода не хватило бы. Именно поэтому
— Что значит «оставили нас тут»? — переспросил я.
— Неужели еще не в курсе? — вопросом ответил мне старый приятель. — Мы с тобой — библиотеки. Биологическое оружие. Две резервные копии знаний Изначальных. Нас по наводке д-дапара нашли рыночники. Разморозили и…
Я пошатнулся. Окончательное осознание собственного «я» чуть не выбило у меня почву из-под ног. Пашка прав. Я всегда чувствовал это. Мы с ним не совсем Изначальные. Мы всего лишь два биоробота. Два одинаковых по силе и возможностям устройства, внутри которых хранятся знания великого древнего народа. Пашка первым научился летать, я первым смог чувствовать правду. Но эти умения были лишь крупицей того, на что мы способны.
— Но почему тогда нас не остановят? — воскликнул я. — Почему они не заберут нас назад?
— А они больше не могут нами управлять! — оскалился Пашка.
Его белые зубы блестели в ярком пульсирующем свете окружающего нас мира.
— Они больше не могут! — повторил он. — Вернулись злые и слабые. Вернулись только молодые. Извращенцы. Те, кто в состоянии понять людей. Но те, кто не знает всего. Те, кого тот мир не принял. Или те, кто сами не приняли тот мир. Теперь местные Изначальные очень слабы. Ими можно манипулировать. Именно это я и делаю!
— Так Волна — это твоя затея? — предположил я.
— Нет-нет! — покачал головой Пашка. — Я лишь пользуюсь ей. Отвоевал себе немного пространства. Делаю пустоту из энергии. Помогаю Вселенной идти к тепловой смерти. А Галактика скоро исчезнет. Волна не пощадит никого. Видел, что она сделала со Стеной?
— Видел, — я вспомнил эту катастрофу.
— Стена — последняя надежда Изначальных. Ради нее они перетряхнули грядущее. Закрыли вероятности от провидцев. Но и эта защита теперь преодолена. Постепенно все обретают способности к прогнозам. А ты становишься все сильнее!
— Ты много знаешь о моих способностях! — констатировал я. — Следил, нанимал охотников. Зачем ты хотел убить меня, Паша? Чем я тебе мешаю? Я всего лишь мечтал жить мирно. Что ты собирался сделать с Кэт? Почему лишил ее памяти? И где она сейчас?
— Ты знаешь об инициации, — уверенно сказал Пашка. — Ксюша тебе рассказывала. А скорее всего и показывала. Так вот — без инициации мы с тобой никто. Но после нее станем богами. Информация, которую мы храним, становится доступна для нас. Я не знал, как провести инициацию. Ты тоже не знал. Но Изначальные знали. А тот, кто будет инициирован первым — получит все. Второй будет уничтожен. Без шансов. Я хотел убрать тебя заранее. На всякий случай. Но, похоже, опоздал.
— Ты говорил, что здесь был еще один Изначальный, — напомнил бывшему приятелю я. — Почему он не мог тебя инициировать?
— Мог, — фыркнул Пашка. — Мог, но не захотел. Ему нужен был помощник. Хотел загребать жар моими руками. Но я быстро показал, кто тут главный.
— Ясно, — кивнул я. — Ты хотел убить меня. Но ведь моя жена и ребенок вполне вероятно даже сильнее, чем я! Ты не боишься их?
— Я помогал тебе делать Кэт, — вздохнул бывший приятель. — Так что ее я не боюсь.
— Что? — вскинулся я. — Ты помогал мне делать Кэт?!