Звездная трилогия

Кривцун Константин

— Какой я, к чертям, хороший? — Я сам удивился тому, что меня задело за живое это ее утверждение. — Из-за меня ты чуть не потеряла руку, из-за меня погибло много людей. Да и хороших, знаешь ли, в Забвение не помещают…

— Это все не зря, — серьезно произнесла Полина. — Все не зря. Нам воздастся…

— Кому воздастся? Тебе? Мне? — Я поразился, что она рассуждает обо мне, как о пророке.

— Обоим, — сказала девушка.

— Я не понимаю!

— Мы могли бы быть вместе, — грустно сказала

Полина. — Жаль, что этого никогда не получится.

Представив себя рядом с этой девушкой, я спросил уже спокойнее:

— Почему? Неужели ты думаешь, что у тебя нет шансов из-за изуродованной руки?

Спросил и сам удивился, что стал рассуждать о нас с Полиной как о возможной паре.

— Нет, не в руке дело, — слабо улыбнулась девушка. — Ты слишком правильный. Ты не сможешь жить со мной.

— О чем ты! — нахмурился я. — Что во мне правильного?

— Как тебе сказать, — девушка закусила пересохшую нижнюю губу. — Ты видел меня только с одной стороны. Ты ж не знаешь о моих занятиях до тюрьмы, даже не знаешь, почему я попала сюда.

— Почему же? — задал вопрос я и понял, что действительно ничего о ней не знаю. Только то, что она снималась в каком-то порно, если верить россказням Кеда и моим смутным видениям.

— Я суккуб, — заявила Полина.

— Кто? — удивленно моргнул я.

— Генетически измененный человек, мутация, — объяснила девушка.

— Что за странное слово?

— Суккубы — это разжалованные в ранг демонов сирены, наяды, языческие богини, — иронично объяснила Полина. — Они постоянно нуждаются в том, чтобы их любили.

— Но при чем здесь ты?

— Я хочу соблазнять. Хочу разного. Это генетическая болезнь.

— Ты хочешь сказать, что все время жаждешь секса? — удивился я. — Никогда бы не подумал.

— Я стыжусь этого. Секс поднимает мои жизненные силы. Я гораздо старше, чем выгляжу. И ведь понимаю, что так нельзя. Но иногда меня накрывает. Хочется насилия или неизвестности. Хочется чего-то. Это как жажда крови у вампиров.

— Так, значит, Кед был прав, — наконец-то понял я.

— В том, что я такая? Он это тебе пытался сказать?

Я кивнул.

— Да, он знал. Это не твоя вина. Ты просто слишком маленький и доверчивый. А я так запуталась.

— Кто еще знает? — спросил я.

— Об этом знало почти все селение. Почти все мужчины ходили ко мне.

— Твою мать, — выругался я. — Почему ты мне не сказала? Почему мне ничего не говорят?

— Я просила их. Хотелось иметь хоть одного друга. Но ты не такой. Ты даже другом быть не в состоянии, потому что ты тоже изменен. Тебя делали одиночкой. И из-за этого тебя боятся, — ответила Полина.

— Ты не сказала, как попала в Забвение, — прервал я ее стремительную тираду.

— Один из членов

СВ застукал меня со своим сынишкой. Сын был еще совсем молод. Но он мне правда нравился. Может, у нас и получилось бы что-то в итоге. Но папаша упек меня сюда. Урод.

Значит, Полина даже не совершала в общем-то ничего особо предосудительного. Просто неуемное либидо (или как это называется?) толкало ее на необдуманные поступки.

— А каковы были официальные обвинения?

— Они раскопали информацию, что я работала на иностранную фирму. Ну, секс-услуги. Обвинили в шпионаже.

Теперь мне все стало ясно. Кед на самом деле не врал.

— Спасибо, Полина, — сказал я и поднялся. — Ты, сама того не желая, помогла мне выжить и победить.

— Пожалуйста. Только я не совсем поняла…

— И не нужно, — перебил я ее. — Выздоравливай!

— Подожди, — Полина сжала мое запястье уцелевшей рукой.

— Нет, — улыбнулся я. — Так действительно будет лучше.

Я вышел из домика. Снаружи меня ждали Грег и Вера. Грег был какой-то помятый и стоял, прислонившись спиной к стене. Заметив меня, он сразу же отошел и нахмурился.

— Как она? — в который раз спросил я у мужчины.

— Ты спрашивал, — заворчал Грег. — Нормально. Ожоги почти прошли. Скорее всего, выживет.

— Почему вы не обратились за помощью на станцию? Я же попросил перед уходом сделать это!

— Мы лечили сами. Прижгли рану. — Грег поиграл желваками на скулах. — Нечего нам с этими тюремщиками цацкаться!

— Ты не прав, Грег, — сказал ему я. — Можно было отработать медицинскую помощь, и все было бы хорошо.

— Нет, — отрезал Грег. — Я принимаю решения!

Я размял плечи и похрустел костяшками пальцев.

— Теперь, после смерти Кеда, должен командовать я, Грег.

Мужчина замер, взглянул на меня исподлобья, сжал кулаки.

— Нет, — повторил он. — Ты погубил Кеда, Мишу. Вернулся оттуда свеженьким, чистым, а они лежат в Колодце…

— Кед положил три четверти селения в нелепой битве с Жирным. Стоило попробовать договориться!

— Трус! Ты вообще с похмелья в бой пошел! — парировал Грег. — Я до сих пор не пойму, как ты в живых остался. Нам не нужен командир-алкоголик!

«Я не алкоголик!» — хотелось выкрикнуть мне, но я смолчал. За время похода выпить не хотелось ни разу — это хороший знак. Но, вспоминая прошлое, особенно время перед арестом, я мог с уверенностью говорить, что у меня были проблемы. Вызвано это подсознательным желанием усилить чутье или нет — не важно.

Наверное, он прав. И еще мне вдруг подумалось, что я совершенно не хочу видеть Полину.

— Мне все ясно, — просто сказал я. — Не нужно споров. Я не стану претендовать на роль руководителя.