Звездная ведьма
Шрифт:
Внезапно у Айседоры вновь начались видения: перед глазами расползлось мягкое, фиолетовое сияние, быстро окрасившее некогда чёрную пещеру тринадцатого уровня. Столь приятный свет не мог быть настоящим, только не здесь.
Но, кажется, зрение её не подвело. Свет выглядел совершенно реальным, маняще гостеприимным и интуитивно знакомым. Пока фиолетовое сияние набирало яркость, несколько человек поспешно юркнули во тьму, подобно ищущим укрытия крысам. Мужчины, державшие её за ноги, разомкнули пальцы и убежали, если так можно было назвать
— Отпустите её, — приказал глубокий голос. Мужчина, сжимавший руки Айседоры, также поспешил спастись. Нэлик с проклятием отскочил в сторону и, как остальные крысы, улизнул во тьму.
Айседора глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она ещё плохо соображала, поэтому, когда над ней склонился улыбающийся человек с длинными седыми волосами и бородой, приняла его за видение. Может, она уже умерла? Её спасителя окружал умиротворяющий, фиолетовый ореол, исходящий словно из самого тела.
Но когда она ухватилась за протянутую им руку, старик оказался на ощупь столь же реальным, как Нэлик и прочие узники. Твёрдым и тёплым.
— Пойдём, малышка, — позвал он добрым голосом, звучавшим в этом ужасном месте совершенно неуместно. — Я не позволю им причинить тебе боль.
Лукан прождал два полных дня и только потом послал Франко разузнать у слуг местонахождение Айседоры. По слухам, сын императора родился днём раньше. Мальчик был здоров, и его назвали Нечтином Джэном Калкасом Сэдвином Бэкитом, сокращённо Джэном.
Лукан дал Айседоре время присмотреть за императрицей и ребёнком и как следует выспаться... но она так и не пришла.
Франко вернулся из разведки с озабоченным выражением лица.
— Судя по всему, Айседора покинула дворец.
— Что? — резко вскакивая со стула, возопил Лукан. От его возгласа, казалось, содрогнулись стены.
— С рождением ребёнка её задача была выполнена, и Айседора уехала домой, — объяснил Франко и озадаченно добавил: — Но, похоже, никто не знает, где он находится.
Лукан поднял упавший стул. Обещание сбежать с ним было ложью? Он не видел в Айседоре лжи, но в тот момент и не искал её.
— Что-то здесь не так, — понизив голос, продолжил Франко.
— То есть?
— Я успел подружиться с личной горничной императрицы. Мари.
Лукан вспомнил девочку, прибегавшую к нему утром, когда у императрицы начались роды.
— И что она говорит об отъезде Айседоры?
— Ничего. Я сегодня попытался найти Мари, но, кажется, никто её не видел с тех пор, как императрица родила сына.
— Наверное, горничная просто занята из-за последних событий, произошедших на первом уровне.
— Сомневаюсь. Мы обычно вместе обедали и болтали, и, кажется, я ей нравился.
Лукан, приподняв брови, уставился на молодого человека.
— Ты переспал с горничной императрицы?
— Нет! Мари славная девочка! — возмущённо воскликнул Франко и чуть поддался к Лукану. — Использовать её таким способом было бы бесчестно. Да и вряд ли у неё вообще есть опыт общения
— Да, наверное, — вздохнул он. — Думаешь, она уехала вместе с Айседорой? — при этих словах сердце Лукана сжалось. Неужели Айседора сбежала от него таким трусливым способом?
— Если так, то почему никому не сказала? У неё есть друзья среди слуг, однако никто из них не знает, где она. Все считают, что Мари занята младенцем и нисколько не беспокоятся.
— Но ты встревожен.
— Как я сказал, она милая девочка.
Внезапный отъезд Айседоры представлялся совершенно бессмысленным, но с другой стороны, Лукан был изрядно ослеплён своей любовницей.
Если она уехала с кольцом, то забрала с собой его судьбу.
— Устрой мне встречу с императором, и как можно скорее, — Себастьен знает, куда отправилась Айседора и как её найти.
Она отвергла его. Это открытие оказалось болезненнее, чем следовало, но Лукан был не из тех, кто раскисает из-за женского непостоянства.
Однако он нуждается в кольце и не позволит тому ускользнуть. Решалась судьба всей его жизни, и ни одна женщина не убежит, прихватив с собой сердце Лукана или положение в Круге Бэквие.
Погрузившись в дремоту, Айседора потеряла счёт времени. Спала она глубоко и чувствовала себя в безопасности, отчасти благодаря неизменному присутствию фиолетового света, хотя в пропасти тринадцатого уровня казалось удивительным столкнуться с чем-то ещё, помимо полной тьмы. В месте, куда её отвёл человек с белыми волосами, не было ни враждебных крысоподобных мужчин, ни Нэлика. Никто здесь не шарил руками по её телу и одежде, и Айседора убедила себя, что всё случившееся ей просто привиделось, благодаря чему смогла провалиться в столь необходимый сон.
Постелью ей служил соломенный тюфяк, расстеленный на утрамбованном земляном полу в комнате с каменными стенами и неровным каменным потолком. Седой человек регулярно кормил её пресной, но сытной пищей. Временами откуда-то неподалёку долетали женские голоса, но Айседора быстро списала их, как и крысоподобных мужчин, на фантазии, порождённые порошком императора.
Временами, просыпаясь чтобы поесть или просто оглядеться, она замечала в углах каменной комнаты каких-то тёмных созданий и поначалу боялась черных теней, живших, казалось бы, собственной жизнью, но те никогда не приближались, и со временем Айседора заподозрила, что они боятся её сильнее, чем она их.
В одном Нэлик не ошибся, хотя Айседора не хотела, чтобы он об этом узнал. Лукан пробудил в ней страсть, и порошок, который всё ещё воздействовал на организм, разжигал в теле желание и мешал Айседоре себя контролировать. Она грезила о Лукане, и во снах он утолял её жажду, крепко обнимал и занимался любовью. Заставлял кричать. Испытываемые ощущения казались почти настоящими. Почти. Но когда она просыпалась и не находила Лукана рядом, то чувствовала себя обманутой, опустошённой и одинокой. Особенно одинокой.