Звездное наследие
Шрифт:
— Ну да, держи карман. — Кашинг махнул рукой. — Нас в Город не пускают. За нами, похоже, следят. И уходить нам ваш Высокочтимый тоже запретил.
— Нам послышалось, что вы говорили, будто не видели В. С…
— Мы и не видели. Он передал нам это с одним из своих маленьких болтунов.
— Гадкое создание просто лопалось от важности, — добавила Мэг.
— Это похоже на В. С., — сказал № 1. — Он такой утонченный пожилой джентльмен, только иногда очень раздражительный.
— Джентльмен, вы говорите? Так он человек?
— Нет, конечно, нет, —
— Погодите… — пробормотал Кашинг. — Кто-то стоял там в торце стола… Он был похож на человека, но не человек. Это мог быть робот… Это мог быть В. С.!
— Вы разговаривали с ним?
— Нет, я с ним не говорил. Там было много всего другого…
— Вам нужно было поговорить с ним,
— Проклятие, да я и сам знаю, что нужно было. Да теперь уж все равно поздно. В. С. сидит где-то в Городе, и мы не можем до него добраться.
— Кроме В. С, — сказал № 1, — в Городе есть еще нечто интересное, скрытое за этими стенами. Мы не знаем, что именно, но чувствуем: что-то должно быть…
Под вечер Мэг и Кашинг вернулись в пустой лагерь. Чуть позже появился Энди. Илейн и Эзра беседовали с Деревьями внизу, а Ролло рыскал где-то в окрестностях.
— Теперь ясно, мальчик мой, — сказала Мэг, — что В. С. не бросает слов на ветер. Город и впрямь закрыт для нас.
— Это все чертова Илейн, — проворчал Кашинг. — Она несла всю эту чушь насчет вечности. Она на ней просто помешана.
— Ты слишком резок с ней. Ее мозг, возможно, мало развит, но, я уверена, она обладает некой магической силой. Она живет в совсем ином мире, как бы на другом уровне. Она видит и слышит то, что нам недоступно. И не надо больше об этом. Лучше подумаем, что будем делать, если не сможем выбраться отсюда.
— Я пока не собираюсь сдаваться, — ответил Кашинг. — Уж если нам понадобится отсюда уйти, мы что-нибудь придумаем.
— Да что бы там с этим Городом ни случилось, мыто что хотели обнаружить? — спросила Мэг. — Как мы сбились с пути?
— Мы сбились с пути, — ответил Кашинг, — потому что шли вслепую. Мы верили каждому слуху, всем этим историям у костра, которые насобирал Ролло. Впрочем, это не его вина, а моя. Я готов был принять на веру все, что слышал.
…Ролло явился, как только стемнело. Он присел у костра и уставился на огонь.
— Я не много нашел, — сказал он. — На западе обнаружил каменоломню, где добывался камень для Города. Еще я нашел старую дорогу, ведущую на юго-запад. Она была построена до того, как выросли Деревья, теперь они ее преграждают. Я пытался пробраться через их заросли в нескольких местах, но не смог. Они просто стеной стоят. Может быть, с сотней крепких дровосеков это и было бы возможно, но у нас нет ни стольких рук, ни топоров.
— Если бы топоры и были, сомневаюсь, чтобы они помогли, — вздохнула Мэг.
— А племена все собираются, — продолжал Ролло. — На юге и востоке равнина просто черна от них, и все время подходят новые. Должно быть, вести у них разносятся быстро.
— Одно
— Может быть, их идея и не такая безумная, — сказала Мэг, — коль она смогла просуществовать столько столетий.
— Ты думаешь, это место действительно так важно?
— Наверное, — ответила Мэг. — Город такой большой. Нужно было потратить столько времени и сил, чтобы построить его… И так хорошо защитить. Люди со своими странными машинами не смогли бы…
— Да уж это точно, — сказал Кашинг. — Интересно, что же здесь такое. Если б мы только могли узнать!
— То, что племена собираются у Громового Утеса, — сказал Ролло, — доказывает, что он гораздо более значим, чем мы думали. Видимо, недаром племена держали здесь своих дозорных. Может быть, все это лишь легенда…
— Если и легенда, — вмешалась Мэг, — то весьма искусно скрываемая. Я никогда не слышала о ней. И уверена, что и наши городские племена тоже не слыхали.
— Наилучшие легенды и охранять следует наилучшим образом, — сказал Кашинг. — Так строго, чтобы никто не смел даже вслух говорить о них.
…На следующее утро они снова отправились в Город. Ничего нового они не обнаружили. Все так же незыблемы и молчаливы были каменные стены. Не было видно ни единого признака жизни.
Эзра с Илейн вернулись в лагерь к ужину, совершенно измотанные, еле передвигая ноги.
— Садитесь и отдыхайте, — сказала им Мэг. — Вот вода, а я сейчас поджарю вам мяса. Если хотите, вздремните чуток до еды…
Эзра просипел:
— Деревья не хотят пропускать нас. Никакие убеждения не помогают. Они не говорят нам почему. Зато они говорили о многом другом. Они рассказали о своих родовых воспоминаниях… О другой планете в другой системе, очень далеко отсюда. Они назвали мне ее имя, очень сложное и длинное, но я не запомнил и не переспросил, потому что мне показалось это неважным. Что с того, что мы будем знать его? Деревья забыли, как попали сюда, а может, просто не захотели сказать. Хотя, мне кажется, они не могут знать этого. Я не уверен, что они когда-нибудь видели ту планету, о которой говорили. Похоже, они обладают наследственной памятью. Расовой памятью, передаваемой из поколения в поколение.
— Ты уверен, что понял их правильно? — спросил Кашинг. — Они сказали, что родом с другой планеты?
— Без всякого сомнения, — ответил Эзра. — Они рассказывали мне об этой планете так, как человек, оказавшийся в чужой стране, мог бы рассказать о своей родине. Деревья даже показали мне эту планету, правда, очень смутно и неясно, но кое-что можно было рассмотреть. Я уверен, что это была идеализированная картина, вся в розовых тонах, знаете, как розовые лепестки цветущих яблонь на фоне темно-голубого неба. Не то что на самом деле этот мир был розовый, но у меня было такое ощущение. Я знаю, что говорю очень сбивчиво, но мне так казалось. Это мир радости — не счастья, но радости.