Звездное небо. Книга 1
Шрифт:
Тот лишь опустил голову, признавая свою вину.
– Ро’Ольд, – обратился владыка к маршалу, – я желаю, чтобы на столичную планету были введены войска. Тотальные обыски и поиски причастных к мятежу. Да. Я расцениваю эти события именно так. Кроме того, позаботьтесь о том, чтобы губернатор был арестован и ожидал моего решения. Живым.
Сегодня начальник следственной группы должен был отчитаться о проделанной за эти сутки работе. К тому же владыка собирался высказать свое удивление начальнику тайной
И еще раз напомнить всем, что он, владыка претемный лур Ра’хард, категорически запрещает под угрозой объявления всего рода изменниками использовать клинок чести. Никаких ритуальных счетов с жизнью!
Но! Все это после того, как он поймает самый первый, еще сонный взгляд любимой, прижмется к ней губами. И удостоверится, что их ночь принесла ей такое же счастье, как и ему.
Владыка тихонько выскользнул из спальни в смежную комнату, где обычно находилась охрана. Сегодня там было пусто. Владыка улыбнулся и вызвал адъютанта:
– Лир Ро’Раин, будьте любезны, сообщите следственной группе, что их доклад переносится. Пусть оставят на связи одного сотрудника, а остальные… Думаю, им есть чем заняться.
– А что насчет главы тайной службы?
– Пусть ждет. Я недоволен.
Владыка раздал всем раздраженные взгляды, демонстрирующие, что он недоволен не только тайной службой, и… И на этом отправился к себе.
Посмотрев на любимую, он обратился с жаркой благодарностью к Матери-Тьме, что подарила ему такое чудо.
Их первый поцелуй этой ночью, от которого он потерял голову, как мальчишка. Кровь просто вскипела. Сладкое тело э’тили стало податливым. Ее руки ласкали, а ее короткие резкие вскрики… Это было самое прекрасное, что он слышал.
Счастье. Он теперь знал, какое оно. Воплощенное в женщине с синими глазами, которую принесли на его корабль. Он теперь знал о счастье, наверное, все. И еще после этой ночи он понял, что такое страх. Дикий страх потерять.
Владыка нахмурился. И решил для себя: нет, этого не будет. Он достаточно могущественен, чтобы этого не допустить. В конце концов, он даст землянам все, что они захотят, – и еще немного, чтобы они ему подыграли.
Но что делать с ее дочерью? Вряд ли с ней получится договориться, чтобы она скрыла обстоятельства гибели брата. Хотя… память можно и подправить.
Его любимая заворочалась. Ра’хард прижался к ее обнаженной спине. Длинно и рвано вздохнул, но будить не стал. Не так долго они и спали, а его любимая слаба после ранения.
Он почувствовал, как женщина словно бы невзначай потерлась о него… Можно посчитать, что спиной.
Он замер.
Выдержка у него всегда была на высоте.
На’Аталия изо всех сил делала вид, что спит, но чуть ли не мурлыкала. Но потом все же спросила, не открывая глаз:
– И вот чего ты дразнишься?
Дзы-ы-ынь!
– Моа! – прорычал он.
– Твоя, – выдохнула она.
Их ликующие голоса слились в такт, когда он ворвался в нее. Непонятно – то ли победителем, то ли побежденным…
– Мне все эти дни хотелось прикоснуться к твоей коже, – погладил он ее по плечу, скользнул к бочку. – Она такая розовая, такая… восхитительная.
– Ай, – дернулась Наташа. – Я щекотки боюсь!
– Чего?
Вот уж какого слова она не знала на иностранных языках, так это «щекотка».
– Неважно, – проворчала Наташа, обнимая Торна. – Просто так не делай.
– Не буду, – пообещал он.
– Странно, – проговорила женщина. – Я все пытаюсь посчитать, сколько я тебя знаю. Получается, что три дня. И мы…
– Просто ты – мое счастье. И хорошо, что я понял это быстро.
– И когда ты это понял?
– Как только тебя внесли на мой корабль.
– Значит, у тебя было на семь дней больше.
– Наташа…
– Ты безумно волнуешь меня, – тихо проговорила женщина. – И я… чувствую, что ожила…
Он провел губами по изгибу ее шеи, нежно прикусил мочку уха. Еще ночью понял, что его женщине это нравится.
Едва тренькнул таймер, отсекая еще один час.
Претемный нахмурился.
– И тебя уже ждут, – улыбнулась она.
– Два часа уже.
– Надо идти.
Он поднялся.
– Ты прекрасен, – в спину ему сказала женщина.
– А сначала ты говорила, что только мои глаза тебе нравятся.
– Ну… я же не видела всего остального! – рассмеялась она. – Хотя глаза… Они просто завораживают. Но в темных эльфах, как я понимаю, все должно быть прекрасно: и глаза, и не… глаза. И помыслы.
– Это точно! – прокричал он ей уже из ванной сквозь шум включенной воды в душевой кабине.
Лур Ра’хард собрался по-военному быстро и сразу пошел к двери. Напоследок обернулся, посмотрел в синие любимые глаза и проговорил:
– Если я приближусь к тебе, если поцелую – я вообще сегодня никуда не пойду. Как мне и хочется.
– Иди! – рассмеялась Наташа.
Он вышел, но через мгновение заглянул опять:
– Ты поспишь? Или приказать, чтобы тебе подали завтрак?
– Завтрак.
Ра’хард кивнул – и ушел.
А Наташа задумалась. Вообще, утро имеет такое неприятное свойство: все, что ночью казалось естественным и правильным, сейчас стало… не совсем естественным и не очень правильным.
Нет, Наташа далека была от мысли терзаться сомнениями или жалеть о том, что произошло. Во-первых, ей для этого было слишком хорошо. А во-вторых – это же попросту глупо.