Звездное зелье для Люцифера
Шрифт:
Грышфордец озадаченно посмотрел на выставленное перед ним богатство, видимо, решая, стоит это есть или следует воздержаться. Но природная жадность победила. Он глубоко вдохнул, выдохнул и отправил мясо в рот. Правда в этот раз процесс пошел медленнее. Скорее всего, инопланетянин успел насытится первым блюдом. А второе уже запихивал в себя просто от того, что не пропадать же добру?
Народ эту обжираловку до конца смотреть не стал. Во -первых, зачем гостя смущать? А во-вторых, нужно было есть самим. Да и пообщаться было интересно. Поэтому Шорк остался предоставлен самому себе. И сколько он съел
На него уже никто не обращал внимания, когда грышфордц болезненно дернулся и сложился буквально пополам.
– Обожрался, гад!
– с затаенным удовольствием подумал Алексей. У него с этим чудом -юдом были свои счеты. Хотя, если бы не он, полковник никогда и ни при каких обстоятельствах не встретил бы свою Таечку.
Видимо отдышавшись, крокодил выпрямился и неожиданно в упор посмотрел на Раевского. Мужчина тут же напрягся, не понимая, что ожидать от этого людоеда. Но бить тревогу пока не стал. Ничего же не произошло. А тот поманил Алексея пальцем и показал на рот. Алексей ничего из этого не понял, предполагая, что есть его вряд ли будут. Поэтому решил, что самое разумное будет встать и подойти к инопланетянину. Рептилоид удовлетворенно кивнул, радуясь, что его поняли. Затем поманил Раевского пальцем, чтобы он наклонился к нему ближе и прошептал, вернее прочирикал:
– Где здесь у вас комната саночистки?
Алексе облегченно выдохнул и коротко чирикнул:
– Пойдем!
Он очень надеялся, что грышфордца устроит обыкновенный земной унитаз. Повторять представление, которое он когда-то устроил Таире, совсем не хотелось.
Инопланетянин влетел в комнатку, огляделся по сторонам и попросил:
– Зайди и закрой двери.
Раевский испуганно огляделся по сторонам. Он сильно понадеялся, что рептилоид его есть не собрался. Заметил охранника, который кивнул ему, давая понять, что все под контролем. И если что-то случится, ему придут на помощь. Полковник исполнил просьбу и зашел внутрь, прикрыв двери.
Грышфордец тем временем упал на пол и стал извиваться, словно уж на сковородке. При этом он стонал, рычал, издавал непонятные звуки. И в какой-то момент замер. Полковник даже испугался, не сдох ли он. Грышфордца ему жалко не было. Но как человек государственный, он понимал, что международные скандалы России точно не нужны. Тот, слава Богу, застонал и перевернулся на другой бок. А затем по тощему телу прошла сильная судорога и раздался странный писк.
Князь больше не шевелился, но судя по вздымающимся бокам, был жив. А пищал крохотный комочек, который лежал рядом с его зубастой пастью. Алексей наклонился и поднял непонятное существо, которое взялось непонятно откуда.
Малыш был крохотным крокодильчиком, если его можно было бы так назвать. Но крокодилом он точно не был. Не было толстой чешуйчатой кожи. Он был покрыт мягчайшей бежевой замшей, которую хотелось гладить и гладить. Грива была как у отца (или матери?) черная, но пока еще очень короткая, еле-еле намечавшаяся на загривке. Крокодилья мордочка еще не достигла звериных пропорций, была лишь слегка вытянутой со смешным курносым носиком. Зато крохотная пасть была усыпана тысячей мелких, острых как иголочки зубов. И вот на этом сходство с Шорком заканчивалось. В отличие от
– Ё-моё, - не выдержал и усмехнулся полковник.
– Похоже, татарская корова вполне для матери грышфордца сгодилась!
Тем временем князь попытался открыть глаза и спросил сиплым голосом на чистейшем русском языке:
– Что со мной? Где я?
Это было не меньшим потрясением для Алексея, чем рождение юного крокодила.
– Похоже, ты только что родил! И что еще более удивительно, заговорил на нашем языке!
– Где ребенок? Дай его мне!
– попросил инопланетянин, усаживаясь с грехом пополам на пол. Роды для него простыми не оказались. Этот факт неожиданно порадовал землянина.
Алексей осторожно перехватил крохотное существо поперек тельца. А инопланетный ребенок тут же ловко развернулся и впился ему в палец всеми тысячами зубов -иголок.
– Ай, - буквально взвизгнул полковник от неожиданности. Такого поворота дел он точно не ожидал.
– Осторожней, уронишь!
– дернулся грышфордец, протягивая руки к существу. Но малыш крепко держался за палец зубами и падать абсолютно не собирался. И при этом, как показалось Раевскому, еще и сладко так причмокивал, увеличиваясь в размерах буквально на глазах.
– Он меня ест!
– полковник, вытаращив глаза, смотрел на меленького кровососа, решая, что ему делать дальше.
– Идем, малыш, к папе!
– Шорк ловко отцепил зубастую пасть от пальца мужчины, заменив его своей конечностью. Малышу больше всего понравился средний палец на трехпалой лапе крокодила, к которому он с упоением присосался. А князь с умилением, если это понятие подходит к инопланетной морде, прислонившись спиной к унитазу, сидел на полу и гладил острым когтем детеныша по крохотной головке.
Раевский сел рядом, опершись спиной на закрытую входную дверь.
– У вас там все в порядке?
– послышался снаружи голос охранника, которого не на шутку взволновали звуки, раздававшиеся из туалета.
– Нормально все!
– откликнулся на вопрос Раевский.
– Так, маленькие проблемы. Но мы сами справимся!
– Рэхмэт!
– князь неожиданно поблагодарил своего помощника на татарском языке.
Полковник протер лицо рукой, словно старясь избавится от наваждения. Поднял глаза на грышфордца и предположил:
– Князь, вам не кажется, что вы очень многое должны мне объяснить?
– Да, конечно!
– согласился крокодил.
– Но потом я буду обязан вас съесть. Рождение молодого гышфордца слишком интимный процесс. Его никто не должен видеть!
– А какого черта ты тогда меня с собой позвал? Чтобы схрумкать за ужином? Еще не наелся?
– Раевский осторожно нащупал кобуру с пистолетом, которая была спрятана у него под пиджаком. Во время опасности он был приучен действовать молниеносно. Полковнику оставили оружие в нарушении всех правил и протоколов, так как он был единственным военным на встрече с инопланетянами. И только он мог в случае опасности обеспечить непосредственную помощь и охрану первого лица государства. Князь проследил за его рукой и выставил вперед свободную от ребенка лапу: