Звездные битвы галактик

Гамильтон Эдмонд Мур

— Кроме Четвертых Людей. Если они захотят. Если мы сможем уговорить их сделать это сейчас, прежде чем ситуация перестанет зависеть и от них. Им все равно, что случится с нами или с галактикой. Но возможно, их можно заставить побеспокоиться о том, что произойдет с ними.

Через высокое окно Хэммонд видел, как вспыхнули в сгустившихся сумерках белые огни космопорта. Он чувствовал чудовищную усталость, ностальгию, которая была подобна настоящей физической боли. Он пошел на все, чтобы попасть сюда и унести в галактику секрет жизни, отвоеванный у врамэнов.

Победа превратилась в жестокий кошмар, все было впустую и он находился там, где ему вовсе незачем было находиться. Он устал. Он хотел домой, спрятаться под маленьким небом Земли и забыть о том, что кроме нее существуют другие миры.

Он неожиданно повернулся и поймал взгляд смотревшей на него Тайан. Она покраснела и опустила глаза. Он улыбнулся, потому что знал что вопреки всему, она надеялась, что он скажет «Нет» и улетит на одном из кораблей туда, где по крайней мере еще некоторое время будет в безопасности, а возможно, и всю свою жизнь, потому что Третьим Людям понадобится некоторое время, чтобы покорить галактику.

— На самом деле у меня не слишком большой выбор? — сказал он руководителям врамэнов. — Кто-нибудь пойдет со мной или я должен попытаться сделать это один?

— Я пойду с тобой, — ответила Тайан и встала рядом с ним.

— Нет, — произнес главный врамэн. — Четвертые Люди могут пустить к себе в город двоих, но не больше. Вторым, это ясно, должен быть я. Они не станут вести переговоры ни с кем другим.

— Но, Ример, я думала… — сердито начала Тайан.

Ример покачал головой.

— Ты знаешь, как они не любят чувства. Боюсь, что им слишком не понравится ваша пара, ты и Хэммонд.

Это было так похоже на упрек, что Хэммонд взорвался и начал было что-то говорить. Но Тайан положила ему на руку ладонь и спокойно сказала:

— Удачи тебе, Кирк.

Она улыбнулась и вышла через белую дверь, ступая прямо и высоко подняв голову. Хэммонд позвал ее, но она не оглянулась и не замедлила шаг, уходя от него по комнате, заполненной кроваво — красным и черновато зеленым от света заходящего солнца воздухом, света, который может присниться только в дурном сне. Ее белая кожа и белокурые волосы некоторое время светились, но вскоре слились с сумерками, стали неразличимы. Словно исчез стереообраз на корабле, и Хэммондом овладел внезапный страх. Он прокричал ее имя и бросился за ней, но Ример преградил ему путь и сказал:

— У нас очень мало времени.

Меньше чем через четверть часа их флайер мчался на восток под светящимся небом туманности. Темные горы остались позади. Некоторое время Хэммонд видел огни башни и столбы пламени, когда корабли один за другим начали взмывать в небо. Затем все это исчезло. А где-то над темной землей вспыхивал голубой огонь и раздавалось похожее на гром лязганье, это в городе Вонне ковался меч, который должен был разрушить Шаранну. Он подумал, понимали ли хумэны, что они наделали. Он подумал, живы ли они еще и способны ли что — либо понимать.

А еще он подумал, останется ли кто-нибудь из них в живых завтра.

Ример встряхнул его и Хэммонд понял,

что заснул помимо своей воли. Флайер совершил посадку на голой равнине, пустоту которой не нарушали ни одинокая скала, ни отдельно стоящее дерево, только впереди возвышалась одна большая гора, скала с плоской крышей, неясная при ночном сиянии неба.

— Нам придется пройти оставшуюся часть пути пешком, — сказал Ример и добавил, — ту часть, которую нам суждено пройти.

Хэммонд предположил, что Ример боится разбить флайер, когда начнется умственная атака Четвертых Людей. Он вышел на равнину вслед за врамэном и озадаченно осмотрелся по сторонам.

— Я не вижу никакого города.

Ример показал на темную гору.

— Вон там. Внутри скалы. Тысячи туннелей, миллион нор. Они живут как муравьи в муравейнике, который нельзя разрушить, сжечь, на который нельзя наступить, он покачал головой с видом человека, который готовится совершить необходимое, но ненавистное действие.

— Идем, — сказал он. — Забудь Тайан, если можешь. Думай о своем прошлом, о мире и о людях, которых ты знал десять тысяч лет назад. Сосредоточься как можно сильнее.

Они пошли по направлению к сале.

Хэммонд думал о Земле, старой Земле, которая была утеряна навсегда, о звуках, цветах, лицах, голосах, улицах, ракетах, стартовой площадке, жизни и смерти, переплетшихся вместе у холодной Луны. Но глубоко под этими мыслями, он помнил, где находится, помнил что он делает, и вкус страха, который он ощущал во рту, был подобен вкусу жидкой меди.

Он совершенно не был готов к тому, что произошло. Это был взрыв, ураган, землетрясение, перегрузка в миллион в обезумевшей ракете, вырвавшейся за пределы вселенной, и все это совершенно беззвучно, все это у него в голове. Он не мог этого выдержать. Он не мог сопротивляться этому. Он не мог сделать ничего, только слепо повернуться и, застонав, бежать, бежать, бежать…

Он упал и в его рту была грязь.

Флайер стоял одиноко на равнине далеко перед ним. Темная скрюченная фигура лежала примерно в десяти футах от него, и он увидел, что это Ример. Вызывающий агонию шок прошел, но в его голове было что-то не так, было что-то чужое. Он чувствовал чье-то присутствие, кто-то листал его память, как страницы книги. Он сделал инстинктивную попытку встать и снова побежать, но обнаружил, что неспособен двигаться. Его затрясло от страха и отвращения. Ему было очень холодно.

Кто-то сказал:

— Тебе разрешается войти в город.

Хэммонд встал. Чужое сознание исчезло из его мозга, оставив после себя только тоненькую ниточку. Ниточка спокойно, но уверенно повела его по направлению к горе. Он пошел. Ример шел рядом с ним. Хэммонд слышал его тяжелое дыхание. Ни тот ни другой не произнес ни слова. Мысли Хэммонда странным образом перепутались. Он не был уверен ни в чем.

Стена возвышалась над ними, черная и непроницаемая. Нигде не было ни малейших признаков прохода, но Хэммонд и Ример без колебаний пошли к определенному месту. Небольшая часть стены тихо открылась.