Звездные флибустьеры
Шрифт:
Антон пытался спорить с ним, но вскоре понял: лучше держать язык за зубами – особенно глядя как ловко порхает нож в сильных жилистых руках судового повара. (Он даже подумывал, что искусство обращения с режущими предметами Сайяд осваивал вовсе не на кухнях – уж больно внушительно выглядел шрам арвийца, и уж очень специфически тот щурил глаза)
После завершения священнодействия Антон отдыхал с полчаса, и готовил более простую еду – уже для маленькой команды. Иногда ему помогала Нур, и они беседовали о том о сем, перебрасываясь словами под аккомпанемент скворчания и бульканья. Надо сказать, кормежка
Потом он шел в каюту отдыха – на подвахту, где нарушал устав – а именно читал. Во избежание нареканий, он скачал на флеш-декс несколько служебных инструкций, и когда кто-то появлялся, мгновенно перебрасывал их на экран коммуникатора, и принимался усердно штудировать.
Если в каюте оказывалась Нур – он не читал, а беседовал с ней. Если бортинженер или пилот – читал или играл с ними в шахматы.
С доктором он был вежлив, как и подобает матросу, но тот их обществом манкировал, предпочитая проводить время в каюте изредка появляясь на прогулочной палубе.
Иногда капитан или Уорден вызывали его в рубку, внушая начала пилотирования. В тонком прозрачном пузыре Антон терял дар речи перед суровой красотой Космоса. От солнца, звезд и невиданной бездны у него кружилась голова. На вахте в носовой рубке восторженное внимание к новой реальности повергало его в состояние, похожее на глубокую медитацию. Тревожное предчувствие наконец покидало Антона, уступая место чему-то иному.
Так прошло десять дней. «Звезда судьбы» стрелой пронзала пространство, а в тесном камбузе одно кушанье чередовалось другим. Антон и Нур почти не разговаривали друг с другом на людях. Зато у них были ночи, одновременно длинные и короткие. Но никогда они не встречали утро в одной каюте, и на людях она держалась с ним как с обычным членом команды.
За это время он во всех подробностях изучил яхту.
Титановая сигара с полусферической рубкой на конце вмещала в себе содержимое небольшого дворца. Сразу за рубкой – там где на курьере предполагалось разместить аппаратуру синхронизации модуляторов и дополнительные источники питания, начинались апартаменты хозяина и пустующие каюты ближайших слуг (доктор жил вместе с командой).
Ниже располагались бассейн, оранжерея, спортзал – на их месте должна была стоять навигационная камера и рядом с ней – каюты навигаторов, чтобы те в случае нужды смогли быстро сменить находящегося на вахте товарища. Три палубы было отдано команде – на одной из них по первоначальной схеме размещалась рубка управления. Ниже хранились запасы и располагался камбуз.
Сразу под ним – палуба, занятая регенерационным оборудованием. Под ней шел агрегатный отсек, набитый самой разнообразной машинерией – от энергораспределительного узла до вычислительного комплекса, управлявшего судовой автоматикой и противометеоритными пушками. Наконец, в самом низу находилось сердце корабля – реактор, под которым размещался гравидвигатель. Ниже его должно было разместиться еще кое-что – а именно, кольцо второго модулятора метрики, ныне отсутствующее. Всё это связывали три пневматических лифта – примитивных
Одним словом, космический дом в полном смысле.
Антону тут уже начало нравиться.
На двенадцатый день полета они пересекли невидимую но символичную линию – орбиту, на которую полторы тысячи лет назад лег после высадки колонистов доставивший их сюда корабль. Остов «Сеятеля-127» носивший также имя – «Пересекший бездну» – давно уже был увезен на Иштар и выставлен под стеклянным колпаком в столице – Форт-Провиденсе.
Но орбита все равно оставалась своего рода священным рубежом и достопримечательностью.
В этот день Антон впервые встретил хозяина яхты.
Сменившись с вахты он спустился на вторую рекреационную палубу, и внезапно увидел стоявшего в задумчивости у внешнего окна незнакомого человека.
Антон сначала даже замер в недоумении, но тут понял, что перед ним сам Эбрэхэм Александер.
Антон впервые видел магната вблизи.
Это был полноватый высокий мужчина примерно сорока с небольшим лет. Бледное лицо, на щеках какой-то неровный румянец; мятая рубаха от Крадо стоимостью тысяч пять квотеров и десятиквотеровые зеленые шорты фирмы "Грейс" которые благотворители любили отправлять на Танори. Александер на вид казался абсолютно нормальным человеком. Загадочный пожиратель чужого бизнеса и обедов из дюжины блюд совсем не выглядел финансовой акулой, как его величали в телепрограммах и сетевых новостях, способной поглощать компании стоимостью в сотни миллионов квотеров. Он на взгляд Скирова не мог бы поглотить даже молочного поросенка.
Он хотел было вернуться в лифт, но Эбрахам уже повернулся.
– Ааа, – махнул он рукой, – вы матрос, если я не ошибаюсь?
Антон только кивнул.
– Вы вроде бы тоже с Ауриты как мисс Сидри?
– Вообще-то я с Иштар, сэр.
– Давно летаете? – он лениво смотрел на Скирова водянистыми глазами.
– Для меня это первый рейс.
– А до того где работали?
– В биржевой торговле, сэр, – ответил Антон.
– Так мы коллеги?
Антон отрицательно покачал головой:
– Нет, сэр. Я выполнял сугубо вспомогательную работу…
– Все равно... – Заходите как-нибудь ко мне. А собственно говоря, почему не завтра? Можете даже попробовать сыграть – у меня тут мю-передатчик, так что я имею связь со всеми биржами Иштар и со всеми биржами системы! (Со всеми тремя внепланетными биржами, – про себя уточнил Антон) Мы неплохо пообщаемся. – Он, казалось, говорил искренне. Широкая улыбка делала его похожим на персонажа мультфильма. – В самом деле, я говорю серьезно...
– Да, сэр, – ответил Антон.
– Да... позвольте откланяться... – Эбрахам словно о чём-то вспомнив направился к лифту.
– Ну и как тебе наш господин? Хорош пуссь?
Из-за декоративной стенки, обвитой плющом, вышла Нур.
– Вот забрела в садик, а тут он явился. Честно говоря струхнула – и сидела тихо – вдруг нарушу его великие мысли по поводу того как облапошить конкурента на пару миллионов монет? Подойдя, она скользнула ему за спину, приобняв.
По спине у Антона побежали мурашки – он почувствовал тепло ее дыхания у своего уха: