Звездные Горностаи 5: Звездные воины

Злотников Роман Валерьевич

И Сергей Васильевич не стал томить своих молодых коллег.

— Меня до сих пор тревожат слова мистера Ивенса, которые он сказал черному бандиту Марселласу Уоллесу, — негромко проговорил он. — «У нас был уговор, что мы натянем поводья охране и сопровождению, а вы задержите лайнер на несколько часов». А учитывая, что в этом году безопасность конкурса курировали наши службы, такие слова означают… — Он сделал многозначительную паузу, обведя взглядом всех присутствующих.

— Такие слова означают, что во Втором Управлении крот, — сказал Родим, когда пауза затянулась. Он привык, что если учитель молчит, значит, пора вступать в дискуссию. —

Достаточно влиятельный, чтобы натянуть поводья нашим службам.

— В яблочко, — сказал Сергей Васильевич. — Для того, чтобы продолжить поиск того, кто стоит за похищениями девушек, нам придется изобличить крота, иначе он будет вставлять нам палки в колеса вплоть до полного саботажа нашей деятельности. А для того, чтобы изобличить крота, нам придется рискнуть текущим конкурсом красоты.

Пестрецов по-прежнему пристально смотрел на него.

— Мне придется рискнуть, вы совершенно правы, — согласился Павличенко. — Не нам, не Второму управлению. Потому что не зная точно, кто предатель, я такую серьезную игру доверить нашему ведомству не могу. Но результат стоит рискованной партии. Даже если это спящий агент и в ближайшие лет десять он никак больше себя не проявит, имеет смысл рискнуть, чтобы выкорчевать его. Нельзя оставлять такую занозу в теле Империи на годы. Иначе дело с этой враждебной закладкой придется иметь нашим детям и внукам. — Он сделал паузу. — Вашим детям и внукам, Родим Афанасьевич.

— У меня нет детей, но вашу мысль я понял, — задумчиво отреагировал Пестрецов. — Что вы предлагаете?

— Ловлю на живца. — Сергей Васильевич смотрел на него так же открыто и пристально. — Чтобы заставить мерзавца раскрыться, нам придется серьезно рискнуть. — Он поднял руку, запуская стеллариум, и пространство вокруг него заполнили виртуальные снимки. — Я не давал хода этой информации, собираясь вычислить предателя аналитическим путем, но времени на это нам не оставили. После Кабестана резко возросла враждебная активность вокруг девушек, принимавших участие в том злополучном конкурсе красоты. Нам удалось сорвать несколько операций неведомых спецслужб в этой связи…

— Что вы имеете в виду? — встревожилась фрау Кюнхакль, от волнения перейдя на интерлингву. — Девушек снова попытались выкрасть?

— Да, — признал Павличенко. — В Российской империи нам удалось жестко пресечь все враждебные попытки, а вот некоторых зарубежных красавиц все-таки похитили. В том числе и вашу, Грейс.

Фрау Кюнхакль недовольно вздернула нос:

— Я без пяти минут подданная российского императора! Теперь моя королева красоты — Алена Амельская!

— Извините, извините.

— А те, кто участвовал в похищениях? — азартно спросила Света. — Я имею в виду, у нас? Их уже допросили?

— Не уцелел никто, — покачал головой Сергей Васильевич. — Такое ощущение, что вражеские агенты оказались полностью лишены инстинкта самосохранения. В случае раскрытия они с голыми руками прут напролом, не обращая внимания, сколько стволов им противостоит. — Он помолчал. — А в случае риска задержания убивают себя, проглатывая собственный язык — и наши не успевают их спасти.

Горностаи переглянулись. Это была варварская методика древних самураев: в случае реальной опасности попасть в руки врага и оказаться опозоренными они удушали себя, проглатывая язык. Причем не откусывали его предварительно, поэтому закрепленный одним концом язык надежно перекрывал дыхательные пути.

Во время обучения Горностаям пришлось изучать и отрабатывать и этот

прием. В полевой разведке бывают прискорбные случаи, когда предпочтительнее умереть, чем попасть в руки врагу. Курсанты под присмотром опытного куратора во время зачета глотали язык, после чего куратор, дав им минуту поагонизировать без воздуха, движением пальцев возвращал язык из гортани в ротовую полость. Последовательность действий этого смертельного номера запоминалась курсантами на всю жизнь.

— Жертвовать собственной жизнью могут только невероятно мотивированные люди, — проронила Грейс. — Скажем, те, для кого интересы государства важнее жизни, вроде Звездных Горностаев. Но эти… это же определенно не государственные структуры. Во всяком случае, не немецкие.

— Либо настолько хорошо законспирированные немецкие, что вы, фрау Кюнхакль, с вашим уровнем доступа даже не подозреваете об их существовании, — кивнул Павличенко.

— А Ивенс с Уоллесом? — подал голос Лось. — Мы же не зря спасали их от самих себя?

— Зря, — вздохнул Павличенко.

— Вы не смогли их расколоть?! — поразилась Рысь.

— Мы не успели даже попытаться. Они оба одновременно умерли — словно кто-то щелкнул выключателем, мгновенно лишив их обоих жизненных сил. — Сергей Васильевич пристально посмотрел на коллег. — В результате эта нить оказалась оборванной.

— Нет, я понимаю — Ивенс, — все же засомневалась Света. — Ему запросто могли установить самый жестокий блок против сыворотки правды, это человек Организации. Но Уоллес?..

— Они, кроме всего прочего, умерли еще до начала допросов, — уточнил Павличенко. — После того, как мгновенно и необъяснимо отбросил копыта Ивенс, наши ребята бросились к Уоллесу, даже спешно развернули реанимационную бригаду. Тщетно. То есть ни о каком блоке или самоубийстве речи не идет. Их просто разом дистанционно выключили, чтобы наши не смогли вытащить из них какую-либо информацию. Полагаю, неведомые медики, которые, судя по всему, часто посещали Кабестан под видом артельщиков, имели возможность вторгнуться в геном первого в банде и заложить в него бомбу, которая в итоге и сработала, когда понадобилось. Когда внешние хозяева подали сигнал.

— Паршиво, — оценила Рысь. — Но почему вы со всем этим обратились к нам?

— Потому что вы единственные профессионалы, кто во Втором управлении к моменту похищения конкурса красоты не мог… — Сергей Васильевич замолчал, мучительно подбирая нужное слово.

— Скурвиться, — помог ему Витковский.

— Пойти на сотрудничество с неизвестным противником, — мягко поправил Павличенко. — То есть намотать вожжи нашей охране.

— Мы в русской разведке и охране вообще никого не знаем, — согласился Песец. — Кроме разве что вас…

— Меня вы тоже имеете право подозревать, — развел руками куратор. — Но едва ли я тогда затеял бы эту операцию по обнаружению крота. Такое безрассудство бывает только в кино. Ведь вы вполне могли бы выйти в результате на мой след.

— Если только у вас нет в этом какой-то другой цели, которую мы пока не видим, — ввернула Рысь.

— Светка!.. — оторопел от такой бесцеремонности Пестрецов.

— Пять баллов, боец! — Сергей Васильевич расхохотался. — Сразу зачет по аналитике! В нашем деле доверять действительно нельзя никому!.. — Он вдруг разом посерьезнел. — Мне можно… Впрочем, это действительно ваше право, конечно. — Он помолчал, ожидая возражений. — Хорошо; если вы мне по-прежнему доверяете, давайте обсудим наши дальнейшие действия…