Звездные истории
Шрифт:
Нужно выбираться! – мелькнула мысль. Иначе я, подобно алкоголику, буду пить воспоминания о будущем, а прошлое забуду, да его уже и не было вовсе… Понятно, почему на всех трассах Вселенной висят ограничительные знаки: «Проезд со скоростью более 300 тысяч км/с запрещен!»
Из последних мысленных сил я надавил на сенсорный переключатель, и звездолет начал экстренное торможение. Естественно, я не помнил уже, что в сверхсвет отправился, спасаясь от проклятого шершня.
Когда небо за бортом вместо молочно-белого опять стало черным, а звезды приобрели свои привычные оттенки цветов, я не сразу понял, чем прошлое
Шершень уже почти настиг меня, но то, что казалось мгновением, растянулось для меня на целую вечность, я спокойно навел на гадину кормовое орудие, тщательно прицелился и выстрелил.
О результате умолчу.
Я вернулся на Землю и никому не стал рассказывать о том, что пережил за световым барьером. Мне, знаете ли, не доставляет удовольствия воспоминание о собственной немощи и старости. К тому же, на мои похороны могли прийти куда больше официальных представителей – ведь я прожил такую замечательную жизнь! Обидно.
Планета единорогов
О путешествии на планету Единорогов я рассказывать не хотел. Во-первых, попал я туда вовсе не потому, что очень желал этого. Во-вторых, – не один. Видите ли, я терпеть не могу путешествовать или, тем более, выполнять какую-то работу в компании – выслушивать мнение попутчика или компаньона по поводу ужасных дорог или не менее гнусного провала во времени в районе Беты Стрельца… Особенно не люблю выслушивать чужое мнение, зная, что собеседник прав – тогда я вынужден как бы подчиняться чужой воле, что для моего независимого характера совершенно невыносимо. Но ведь если перед тобой лежит белый камень, и твой компаньон говорит, что камень белый, ты ведь не станешь ради удовлетворения собственного самолюбия утверждать, что камень черный! Я знаю людей, которые на это способны, но сам к числу таких людей не принадлежу. Если мне на белое говорят, что это белое, я соглашаюсь, но потом в течение недели ощущаю сильную изжогу и неодолимое желание перекрасить белое в черный цвет самой несмываемой на свете элдохринной краской…
Это я все к тому говорю, что, когда Фред предложил мне слетать на планету Единорогов, первым моим желанием было сказать: «Нет». Фред Ньюмен – хороший парень, мы с ним как-то служили в одном отряде Патруля времени, делая свое дело, конечно же, поодиночке. А однажды много лет спустя встретились случайно в буфете космопорта Бен-Гурион, похлопали друг друга по спине (по-моему, Фред поставил-таки пластиковые ребра, что-то подозрительно скрипело у него внутри, когда я давал приятелю тумака), а потом он неожиданно сказал:
– Послушай, Иона, я сейчас улетаю на Каппу Телескопа, не хочешь ли составить мне компанию?
Вопрос был слишком неожиданным, до меня не сразу дошла вторая его часть, и я ухватился за первую:
– Что еще за Каппа Телескопа? Никогда о такой не слышал.
– Звезда класса «ка-шесть». Карлик. Есть планета, похожая на Землю, называется Блямзик.
– Хорошее название, – пробормотал я.
– Блямзик, – пояснил Фред, – это «планета» на языке альдераминцев, они первыми посетили Каппу Телескопа сто лет назад.
– Ясно, –
– Зачем я тебе? – с подозрением спросил я. – Мне вообще-то в другую сторону.
– А ты отложи дела, – с жаром произнес Фред. – Давай со мной, не пожалеешь. Там, видишь ли, живут Единороги.
– Большое дело, – небрежно сказал я. – Единорогов во Вселенной пруд пруди.
– Не таких, Иона! Нормальный единорог – тупая скотина размером со слона, неповоротливая и жрущая траву. А Единорог Блямзика – существо, появляющееся ниоткуда, когда его ждешь меньше всего, резвое, как белка, стремительное, как гепард, и умное, как… как Иона Шекет!
Если бы не последнее сравнение, я бы все-таки от поездки отказался – ну что я, в самом деле, единорогов не видел? Но скотина, равная мне умом…
– Когда отлет? – спросил я.
…Три дня пути до Каппы Телескопа мы с Фредом провели в каюте – у меня разыгрался приступ мизантропии, я не желал видеть пассажиров и донимал приятеля расспросами о блямзикских Единорогах. В результате, когда нас высадили в порту Блямзика, я знал об этих тварях не больше, чем три дня назад, поскольку знания самого Фреда оказались столь же отрывочными, сколь и бесполезными.
У выхода в город висел огромный транспарант: «Берегись Единорога!» А чуть пониже приводились правила для гостей. Примерно такие: «Увидев перед собой рог животного, немедленно бросайтесь на землю и не шевелитесь, пока не получите разрешение спасательной службы! Ни в коем случае не махайте руками и не хлопайте в ладоши, это смертельно опасно, и служба будет вынуждена использовать против вас любое средство спасения, вплоть до лазерного прокалывателя печени!»
– Ничего не понимаю, – сказал я. – Почему хлопать в ладоши смертельно опасно, и почему спасательная служба будет спасать меня, прокалывая мою же печень?
– Не знаю, – страшным шепотом сказал Фред. – Именно поэтому мы с тобой сюда и прилетели. Чтобы понять.
– Так пойдем к диспетчеру или к тем же спасателям и спросим! – воскликнул я.
– Ни за что! – твердо заявил Фред. – Нас немедленно депортируют с планеты!
– Почему? – удивился я.
– А потому, – объяснил Фред, – что жители Блямзика убеждены: всем во Вселенной прекрасно известно, что представляют собой их любимые Единороги, и потому любые вопросы, свидетельствующие об обратном, они считают личным оскорблением. Представь, к примеру, что ты приходишь домой к президенту Соединенных Штатов Земли господину Ивану Варзагеру и на вопрос охраны, «Сколько у господина президента кошек?», отвечаешь: «Понятия не имею!» Долго ты после этого будешь гостем господина президента?
– Ни одной минуты! – согласился я. Действительно, о том, что в доме господина Варзагера живут семь кошек, знал каждый, это проходили в школах, об этом создавали фильмы и рассказывали анекдоты. Человек, не знавший Варзагеровских кошек в лицо, мог быть только дебилом или агентом внеземной разведки. В обоих случаях в доме президента СШЗ делать ему было нечего.
Что ж, если для жителей Блямзика их любимые Единороги были тем же, чем кошки для президента Варзагера, то я мог понять… местных жителей, конечно, но никак не содержание плаката.