Звездные коммандос

Болтон Джоанна

Доктор глубоко вздохнул, постаравшись выкинуть свои мысли подальше из головы. Он интуитивно чувствовал, что сказанному Шоу можно верить, а интуиция его обычно не подводила.

– Не нужно извиняться, - ответил он.
– То, что ты мне сказал, отличается от официальной версии, но мне кажется, что такое вполне вероятно. Если война действительно так разрослась, то пора появиться правде. Я просто не понимаю, почему правительство считает необходимым все скрывать.

– Оно не хочет, чтобы люди знали, насколько оно беспомощно.

Впервые силы Земли оказались уязвимыми. Они боятся этого.

– Разве колонии настолько могущественны?

– Да.

– Ты уверен, что у нас нет ни шанса на победу?

Шоу пожал плечами.

– Кто выигрывает в войне? Сражение можно выиграть или проиграть. Когда все закончено, можно изменить форму правления и начать угнетать определенную группу людей, но все равно будут угнетающие и угнетаемые.

Дэвид обдумал его слова.

– Что мы можем сделать?

– Ничего. Что делают все в данный момент, кроме самого необходимого? Ты должен думать за себя и делать выводы на основе собственной морали.

– Ты поэтому стал шпионом?

Смех Шоу был искренним. В нем слышалась радость, но и насмешка тоже. Дэвид понял, что тот смеется сам над собой.

– С какой ты планеты?
– спросил доктор.
– Что заставило тебя ввязаться в войну?

Шоу перестал смеяться и какое-то время молчал.

– Когда-нибудь я расскажу о себе, - тихо пообещал он.
– Но не сегодня.

Он встал и пошел к двери.

– Но рассказать есть о чем, да?
– сказал вдогонку Дэвид.
– Есть нечто, что ты сам не хочешь вспоминать?

– Спасибо за внимание.

Дверь закрылась, и Шоу ушел.

Карт, 2452 год по СЗК

Последняя ночь празднования Поворотной обычно была самой восхитительной. Собрание завершилось, торговля кассиями и другие дела закончились на ближайшие шесть месяцев. Теперь все могли полностью отдаться веселью. Но в этот год все было по-иному. Появилась напряженность между двумя группами: тех, кто был удовлетворен поражением Горнодобывающего Консорциума, и тех, кто все еще намеревался извлечь пользу из ископаемых минералов Карта.

Предыдущими ночами люди беззаботно бродили по ярмарке, наслаждаясь ее красками и звуками. Но теперь люди собирались группами и пересказывали все события дня. Некоторые из них были недовольны исходом этих событий и думали о том, как можно изменить ситуацию.

Палатки, как всегда, стояли открытыми, и пастухи ходили от одной к другой, прощаясь с друзьями, которых не увидят до Праздника Зимы или даже до следующей Поворотной. В эту ночь некоторые палатки не были освещены их владельцы показывали свое недовольство голосованием. Было грустно, потому что этим летом прервалась дружба многих людей, испытанная годами. Споры вокруг хартии вызвали раскол в кланах, и теперь они уже не смогут жить по-старому.

На

Илию и Эрика раздоры не повлияли. Для них последняя ночь ярмарки была важна по совершенно другим причинам. Это была последняя Поворотная, которую они проводили вместе. После нее Эрик поедет учиться в Хэйвмспорт. Они не увидят друг друга больше года, и для них это - необычайно долгий срок.

Они бродили, держась за руки, среди шума и возбуждения, не желая расставаться ни на секунду. Они молчали и были более грустны, чем их друзья, хотя некоторых из них тоже ждало подобное расставание.

Когда наступила полночь, созвездия стали склоняться вниз, а Илия и Эрик все еще бродили вдвоем в темноте.

Был самый разгар лета, но ночи по сравнению с жаркими днями стояли холодные. Илия с Эриком взобрались на холм позади лагеря и остановились на краю чащи вечнозеленых деревьев, чтобы посмотреть на огни внизу. До них едва доносились голоса и музыка. Запахи пищи и кассий сменились на резкий смолистый аромат деревьев. Какая-то ночная птица ухала своим низким и скорбным голосом.

– Как здесь хорошо!
– воскликнула Илия, прислонившись к стволу дерева.
– Давай останемся здесь до утра!

Эрик встал рядом и обнял ее за плечи. Он поцеловал ее в щеку, а затем их губы слились в страстном поцелуе.

– Давай займемся любовью!
– прошептала Илия.

Ее волосы блестели от лунного света, а медальоны на блузке были похожи на алмазы.

– Ты уверена?
– спросил юноша, удивленный таким порывом страсти.
– Мы собирались подождать с этим до тех пор, пока не будем вместе учиться в университете.

– Я больше не хочу ждать. Я люблю тебя.

Она снова поцеловала Эрика.

Тот стал ее целовать в щеки, губы, шею и вдыхать запах ее волос. Они опустились на толстый ковер из травы и опавших листьев, но Эрик все еще не решался.

– Я думал, что у нас будет как-то по-особенному. Я хочу, чтобы все было правильно.

– У нас и будет по-особенному.

Илия поцеловала его, ее пальцы запутались в волосах Эрика. Все ее тело дрожало от нетерпения.

Эрик перестал спорить, отдавшись силе своих чувств.

Когда утренний туман коснулся Илии, было еще темно. Она сонно прижалась к Эрику, чтобы было теплее. Он открыл глаза и поцеловал ее.

– Я люблю тебя!
– прошептал он.

– Я знаю.
– Она еще теснее прижалась к любимому, чувствуя огромное удовольствие.

– Когда вы снимаете лагерь?
– спросил Эрик.

– Сегодня. Нам нужно выпустить кассий. Они уже начинают смещать пастбища на юг.

– Наши тоже, но мы уезжаем только завтра.
– Его пальцы гладили волосы Илии.
– Я тебя больше не увижу.

В его голосе звучало сожаление.

– Да, целый год и три месяца, - отозвалась Илия, и голос ее изменился.
– Я по тебе буду скучать.