Звездные корсары
Шрифт:
– От старой девы многого и нельзя требовать, – проворчал Гаффай. – Давай конкретнее.
– Ну, начнем с того, что «Императора Галактики» мы поднимаем не ради его груза, о котором мало что знаем, да к тому же и в Третьем Рукаве никаких старых имперских баз мы не встретили.
– Не встретили, – согласился гросс-адмирал. – Но вот что удивительно: ты с потрясающей точностью вывел «Лабиринт» к Земле, словно давно знал координаты Солнечной Системы.
– Допустим, знал. Какие из этого выводы?
Тяжелый взгляд Верховного он выдержал совершенно невозмутимо, всем своим видом давая понять,
– Я жду объяснений.
Визброй вздохнул, подняв глаза к потолку, и сказал:
– Ты никогда не интересовался, где я служил до Академии?
– Как-то проглядывал твой послужной список, – неуверенно проговорил Гаффай. – Если память мне изменяет не слишком сильно, ты был пилотом на каком-то эсминце.
– Именно. Только в документах скромно умалчивается пикантный фактик: эсминец «Огненный» был приписан к Министерству Имперской Безопасности и частенько выполнял кое-какие секретные задания.
Понизив голос, Шовит добавил, что побывал в Третьем Рукаве за три года до большой войны, когда разведка получила сведения, что найрухи просачиваются в Дальние Скопления. На высоком уровне было решено обследовать тот сектор Галактики, и принц Войшар организовал глубокую разведку. С базы в Дальних Скоплениях отправились два корабля – «Огненный» и танкер, под завязку загруженный «звездным пеплом».
– Значит, базу не обустраивали? – уточнил Гаффай.
– Такого задания не было. Мы обшарили огромный сектор Третьего Рукава, закартографировали многие миры, населенные найрухами, а попутно обнаружили Землю и еще одну цивилизацию, совсем слаборазвитую.
– То есть ты давно знал дорогу?
– Приблизительно. Карты, как ты понимаешь, остались в архиве Имперской Безопасности. Я даже не был уверен, что смогу отыскать эти планеты. Так и вышло: Землю нашел, а вторую – забыл.
– Понятно.
– Ни хрена тебе не понятно! – неожиданно взорвался Визброй. – Варварские планеты я забыл, но сохранил координаты миров, где жили найрухи. Помнишь выжженную планету?
– Мы посетили ту систему первой…
– Она самая. Прежде там была столица крылатых. После Пятой галактической войны кто-то солидно постарался, приводя найрухов в первобытное состояние. Как ты понимаешь, это были не земляне. И не те слаборазвитые рептилии, которых я на этот раз не обнаружил.
Покачивая головой и хвостом, Гаффай обдумывал услышанное. Потом два адмирала прикидывали, сколь сильной могла быть деградация найрухов после уничтожения центральной планеты. Заодно Верховный заметил: дескать, надо будет найти тех крутых ребят, которые столь сурово разобрались с крылатой расой.
Покончив с этим делом, Висад осведомился, не желает ли Шовит рассказать еще что-нибудь о рейде в Третий Рукав. Командир «Зигейра» задумался, после чего энергично закивал и продолжил:
– Мы забрали двух офицеров, земляков нашего Петровича. – У них там была морская война с какой-то островной империей, и мы вытащили обоих буквально с того света – их собирались сожрать огромные зубастые рыбы. На Маване землян передали в научный центр Витлака, и выяснилось, что у этих гуманоидов феноменальные военные способности. Вот у тебя, например, какой Индекс?
– Десять
– И это ты, один из лучших долокских стратегов! У меня, одного из лучших командиров, девять и четыре. Если помнишь, у Петровича, рядового военного Земли, Индекс почти такой же.
– И что?
– А то, что один из офицеров, вывезенных на «Огненном», имел Индекс, намного превышающий десятку.
Потрясенный Гаффай прошептал, что такого не может быть. Очень даже может, возразил Шовит, и поведал совершенно жуткую историю.
Наршада, бедненькая, даже забеспокоилась о самочувствии своего возлюбленного – так побледнел от услышанного Кузьма Петрович.
– Витлак, наш бог от генной инженерии, разумеется, не мог упустить такую возможность, – невозмутимо говорил Визброй. – Его сотрудники исследовали хромосомы землянина, вроде бы обнаружили источник военных талантов – то ли в генах, то ли в мозгу. На этом они, само собой, не успокоились и продолжали экспериментировать. Кажется, землянину добавили способность к предвидению, усилили аналитические цепи мозга. В результате всех этих издевательств Индекс у парня вырос чуть ли не до двенадцати с половиной, а то и выше.
– Вот тут ты врешь! – Гаффай тихонько рассмеялся. – Двенадцать и шесть было только у таренийца по имени Никулар Орлой. – Во время войны он служил в оперативном управлении Генштаба. Если не ошибаюсь, в чине бригадного генерала.
Вежливо покивав, Шовит признал, что память у Висада работает отменно, зато по части сообразительности наличествует явный пробел. «Это был гуманоид, но не тарениец, – назидательно произнес Визброй. – И звали его похоже, но как-то по-другому. Просто его земное имя из соображений конспирации переделали на похожее таренийское». После этих объяснений Шестоперов подумал, что моряка, спасенного маванорцами в годы русско-японской войны, звали, видимо, Николай Орлов.
Гаффай пожал плечами и раздраженно заметил:
– История, может, и занимательная, но к теме нашего разговора отношения не имеет. Зачем ты мне об этом рассказываешь?
Упрямо мотнув головой, Визброй возразил:
– Имеет отношение, причем самое непосредственное. Когда бустафонские гниды свергли Империю, этот Орлой, или как там его на самом деле, угнал легкий корабль – кажется, корвет – и махнул обратно на Землю. Потом я встречал на Чигаре одного земляка, который прежде служил в имперской разведке. Он сказал, что топлива в баках корвета не хватило бы на весь путь, так что последние полсотни световых лет Орлой мог преодолеть только в релятивистском режиме, то есть долетел бы домой совсем недавно, хотя это уже действительно неважно…
По его словам, важно было другое: бустафонцам и тинборам известно, что Имперский флот ходил в Третий Рукав и что в конце войны туда же ушел по крайней мере один боевой корабль. На основе этих вполне достоверных фактов тинборы и сделали совершенно неправильный вывод, будто в тех краях имеется старая база. Отсюда, предположил Шовит, и берет начало смешная легенда о Новой Империи.
Обдумав его слова, Гаффай признал, что такая версия напоминает правду. Гросс-адмирал явно успокоился, но внезапно его лицо снова сделалось озабоченным.