Звездные приключения Нуми и Ники

Дилов Любен

– Чужая цивилизация, что поделаешь!

– Да, верно! Ты происходишь от обезьяны, – сказала девочка, показывая тем самым, что, вопреки искусственному мозгу, и она умеет иронизировать. А, может, оттого, что он был отключен. – Извини, но я включу свой искусственный мозг. Мне очень хочется понять, почему иногда ты ведешь себя, как настоящий мужчина, а иногда – как дитя.

– Не надо! Во всем виноват, наверное, переходный возраст.

– А что это такое?

Ники, смущаясь,

рассказал ей про этот довольно неприятный период в жизни человека, когда ты еще не взрослый, но уже и не ребенок. Ты легко раздражаешься и без причины плачешь, после буйной радости тебя охватывает страшная безысходная скорбь.

– Потому у меня и голос такой хриплый, – добавил он.

Нуми глядела на него, как бы пытаясь увериться, что он действительно таков: ни ребенок, ни мужчина. Стало быть, у человека бывает третье состояние? Вдруг она с испуганным криком подбежала к нему.

– Что это?

Нуми схватила его за все еще красные уши и повернула к свету.

– У тебя вся щека в каких-то… – она не могла подобрать слова. – Тебе не больно?

– Нет, а в чем дело? – встревожился Николай, почувствовав зуд на щеке.

Да, щека его адски зудела, как бы выразился он на Земле. Его пальцы нащупали какие-то волдыри и прыщики.

– Может быть… Может быть, потому что… Я сейчас спрошу свой мозг, – сказала экспериментальная девочка и нажала кнопку за ухом. Немного послушала и сказала: – Это несовместимость. Наверное, от моего поцелуя. Несовместимость организмов.

– Пройдет, – храбро успокоил ее Ники. – Наши доктора называют это аллергией. Ребенком я был очень аллергичен. К самым вкусным вещам не мог притронуться! К клубнике, к меду и шоколаду…

Он сконфузился, подумав, что его слова насчет аллергии к самым вкусным вещам могли быть отнесены и к ее поцелую.

Находясь в космосе впервые, Ники, естественно, не знал, что в данном случае это совсем иная аллергия. Я уверен, что каждый из вас, кто целовал существо с другой планеты, имел возможность убедиться, что щека его при этом немедленно покрывается прыщиками.

14 Что такое «трень-брень».

Прощание с героями

Нуми была неутешна.

– Но ведь это ужасно, – сказала она. – Представители двух различных цивилизаций не могут поцеловаться!

– Ну и не нужно им целоваться! Не так уж это важно! – вздохнул Николай, которому хотелось содрать кожу со щеки.

– Глотни из трубочки в шлеме немного лекарства. Может, поможет.

Ники решил последовать ее совету, скрыв лицо за шлемом. Наверное, с этими прыщиками он выглядит ужасно.

Капелька лекарства из трубочки сразу же подействовала. Язык и небо словно закололи тысячи иголок. Он

даже перестал чувствовать зуд. Вдруг ему стало страшно: а что если это лекарство из чужой цивилизации подействует на него, как яд. Ведь ему стало плохо только от одного поцелуя! И он поспешил стащить шлем.

– Еще не прошло, – сказала Нуми. – Пошли, намажем ее питательным раствором Мало. Может быть, он поможет.

И она виновато протянула ему руку. Ники уже хорошо знал дорогу к котлу с чудодейственной кашей, но руку принял, потому что нарочно не взял фонарик. Если вы не забыли, детям предстояло раздеться перед тем, как залезть в котел.

Когда они пробирались ползком в непроглядной тьме, Ники забеспокоился.

– Как ты думаешь, Нуми, куда сейчас летит Мало?

– Не знаю.

– Как ты не знаешь? А если он нас занесет опять бог знает куда?

– Пусть заносит, куда хочет! – дрожащим эхом отозвался голос девочки.

Голос звучал как-то странно, и Ники осторожно спросил:

– Нуми, ты плачешь?

– Плачу! – всхлипнула перед ним темнота.

– Но почему? Ты не виновата.

– Наверное, на Пирре у меня уже нет ни мамы, ни папы, никого. И с тобою мы несовместимы.

Николай остановился. Ему показалось, что стены коридора вдруг сжали его с двух сторон с ужасной силой. Ведь вполне возможно, что и у него уже никого не осталось.

– Нуми! Ты где? – почти в ужасе крикнул он, представив, что он потерял ее в этом непроглядном мраке и что ему самому никогда не выбраться отсюда.

– Я здесь, – отозвалась она где-то рядом.

– Дай мне руку.

– Вот она, – сказала девочка.

Ники встал на колени и зашарил руками перед собой. Наконец они коснулись, а потом схватили хрупкий кулачок. Он дрожал в его ладонях, как воробышек.

– У меня уже все прошло, – заверил он ее. – Я уверен, что прошло, потому что ничего не чувствую. Не плачь, Нуми! Мы что-нибудь придумаем. Какую-нибудь интересную игру! Знаешь, какие неукротимые, шальные мысли приходят иногда мне в голову! Видно, меня зовут Буяном не только из-за фамилии…

– Осторожно, ты сломаешь мне пальцы!

Он отпустил ее руку, но тут же снова ухватился за нее.

– Хочешь, я передам знания моего искусственного мозга тебе, чтобы ты ими пользовался, а ты сделаешь так, чтобы шальные мысли приходили и мне в голову?

Не такую игру представлял себе Ники Буян. Да и как сделаешь, чтобы ей в голову приходили шальные мысли, когда там прочно обосновался этот трезвый искусственный мозг? Но главное, что она уже не плакала, и чтобы развеселить ее, он сказал голосом своего мудрого прадеда: