Звёздные скитальцы. Поиск в закрытых мирах 2

Прохоров Александр Вячеславович

Сидя в кресле, Везунчик невольно залюбовался этой красотой. Он много где бывал, и многое видел, но эта открывшаяся перед ним панорама была, пожалуй, одной из самых красивых и величественных.

До выхода на орбиту Дальнего Ледника-1 оставалось ещё более ста двадцати часов.

* * *

Сластёна проснулась и, не обнаружив рядом с собой Везунчика, удивилась. Но не встревожилась. Вероятно, он встал раньше, а её решил не будить.

Сластёна улыбнулась. Заботливый. Дал ей возможность отдохнуть ещё немного. Конечно, случись, что-то серьёзное, он бы её разбудил, да и она сама услышала бы сигнал тревоги. Девушка чувствовала, что корабль идёт ровно, курс, проложенный ею, оставался, судя по

всему, без изменений.

Сластёна потянулась. Из-под одеяла вылезать не спешила. Так, задумчиво глядя в потолок, она вновь и вновь возвращалась мыслями к событиям на Илвириане. Сластёна не думала о приборе, что велел им добыть монах, девушка не думала о защитном поле, теперь было ясно — она без вреда проходит через него, и, скорее всего, на следующей планете, в следующем хранилище всё будет также.

Сластёна думала о той загадочной голограмме, о той женщине. Неужели она видела собственную мать? И то, что женщина сказала "Дитя", как будто, было обращено именно к ней, Сластёне. Интересно, а появилась бы эта голограмма, войди туда не она, а кто-то другой? Всё это было удивительно, загадочно и непонятно. Девушка с нетерпением ждала, когда они прилетят на Дальний Ледник и найдут второе хранилище. Что будет тогда? Появится ли снова голограмма? Может, в этот раз будет мужчина? Её отец?

Она хотела этого. Хотела увидеть родителей. Та женщина, так на неё похожая, ей понравилась. Сердце Сластёны защемила тоска. Когда поручение Феникса будет выполнено, надо непременно вернуться на Илвириану и вновь войти в хранилище. Где-то внутри постамента должен находиться голографический проектор. Сластёна твёрдо вознамерилась раздобыть диск с записью той голограммы.

* * *

О событиях на Илвириане вспоминала не только Сластёна. Обо всем, что случилось по-долгу размышлял и Отбойник. Ему выделили каюту на верхней палубе пассажирского отсека, снабдили всем необходимым. Ночка лично принесла ему комплект пастельного белья, чистого, отглаженного, с лёгким ароматом фруктовой эссенции.

Сейчас, лёжа в постели, он предавался размышлениям.

Итак, он мог пройти через защитное поле хранилища. Это очевидно. По крайней мере, мог на Илвириане, и вряд ли на других планетах будет по-другому. По словам же Феникса, этого не мог никто, кроме Сластёны. Выходит, монах врал или ошибался. Вполне возможно, что пройти мог любой человек. Но тогда, почему сам Феникс не завладел всеми частями прибора, а отправил за этим Сластёну — девушку ему совсем незнакомую? Значит, монах, в самом деле, ошибался, когда говорил, что лишь она способна пройти.

А может быть, поле было настроено конкретно против него? Но в этом случае легче было бы отправить в хранилище своего верного человека, а не опять-таки, Сластёну. Или всё-таки вправду, лишь она одна могла беспрепятственно преодолеть защитный экран? Вернее не одна, поправил он себя. Как теперь выяснилось, пройти мог и он, тоже.

Но что, же это значит? Получается, энергетическая структура защитного поля настроена и на его частоты? Как же, это может быть? Возможно ли, чтобы у них со Сластёной была одна частота? На генетическом уровне! Если да, то получается, они родственники. Нет, этого не может быть. Он не знал своих родителей, воспитали его в детском приюте, потом полковник Кленов заменил ему отца. Сластёна, конечно, тоже сирота и своих родителей не помнит. Возможно ли, чтобы она была его сестрой? Он, что-то помнил смутно. Какие-то обрывки из детства. Пустынная планета. Грохот взрывов вдали. Толпы людей вокруг. Его вел за собой какой-то пожилой человек, но вряд ли это был его отец. И была ещё девочка. Совсем маленькая. Мужчина нес её на руках, завернутую в одеяло. Потом началось, что-то страшное. С неба начали приземляться десантные капсулы, люди в панике метались вокруг. Мужчина и девочка пропали. Он остался совершенно один. Его нашли позже, поместили в

детский приют. Свое имя он знал. Его звали Влад. А вот с фамилией было сложнее. Сначала, ему дали фамилию Земов, такую же фамилию носил спасатель, нашедший Влада под развалинами одного из домов. Где-то, через три месяца его, пятилетнего мальчишку, спас полковник Кленов, тогда ещё майор. Он спас его от работорговцев и отвёз на Олимпию — столицу Кассиопейской республики, где вскоре официально усыновил. Там Отбойник вырос, поступил на службу в армию, а потом Кленов устроил его в Агентство государственной безопасности, в отдел по борьбе с организованной преступностью. Это все, что он знал о своей жизни. Была ли та маленькая девочка на руках пожилого мужчины его сестрой? Кто знает?

Отбойник решил, что никому не расскажет о своих предположениях. Он хотел для начала все проверить. Когда на Дальнем Леднике они найдут хранилище, он войдёт в него вместе со Сластёной. После предложит ей пройти генетический тест. И тогда будь, что будет.

* * *

Покинув на время друзей, Отбойник отправился в рубку управления. Ему захотелось посмотреть на Дальний Ледник вблизи, поскольку "Звёздный Скиталец" уже вышел на геоцентрическую орбиту планеты. В рубке управления находилась Сластёна. Она была одна. Отбойник в нерешительности остановился на пороге. Он наблюдал за девушкой некоторое время, пока она, что-то высчитывала, записывала, сверяла. Неужели, она его сестра? Ведь и вправду, что-то есть в них похожее. Только сейчас, он это заметил. Вот, такой же наклон головы, когда она, что-то задумчиво рассматривает, некоторые жесты один к одному. И всё же, доказывает ли это, что она его сестра?

Наконец, она заметила его и улыбнулась

— Привет. Как отдохнул?

— Отлично. Готов перевернуть эту планету вверх дном.

Она весело рассмеялась.

— Проходи, гостем будешь

Он прошёл и устроился в пустующем кресле Умника. Повисло неловкое молчание, во время которого Сластёна сидела, потупя взор, слега покрасневшая. Он же смотрел на неё, не отрывая взгляда.

— Скажи, — наконец обратился он к девушке, — а ты совсем не помнишь своих родителей?

Она резко вскинула голову, явно удивлённая таким началом и затронутой им темой. Девушка ожидала любого другого разговора, но только не этого.

— Не помню — наконец произнесла она. — Меня нашли на улице во время краткого затишья между бомбардировками. Ну, на Медуме тогда сражались судейские и корпоративники. Мне было тогда, чуть больше года. Потом, до 16 лет я жила в приюте. После работала в одной из гильдий перевозчиков.

— Я своих родителей очень смутно помню, — вздохнул Отбойник. — Какие-то несвязные образы, обрывки… Скажи, а ты никогда не думала, что твои родители могут быть живы?

— Если бы это было так, они бы меня нашли, — убеждённо сказала Сластёна.

— А может, они просто не захотели.

— Нет. — Девушка покачала головой. — Они нашли бы меня. Я не была ими брошена. Просто, они погибли.

Отбойник помолчал, потом спросил:

— Как думаешь, а мог у тебя быть, скажем, родной брат?

Сластёна от удивления не знала, что и сказать. Отчего такие вопросы? Что всё это значит?

— Я бы хотел, чтобы у меня была сестра, — сказал он. — Я, что-то помню… Очень смутно. — Знаешь, раньше я как-то не думал об этом, но теперь так хочется, чтобы у меня был хоть кто-то в этой чёртовой Галактике.

— Ночка, — внезапно сказала Сластёна.

— Ночка? — настала его очередь удивляться.

— Да, Ночка. У вас ведь с ней, что-то есть?

Отбойник молчал, она, кусая от волнения губы, ждала ответа. Наконец он сказал:

— С Ночкой у нас хорошие дружеские отношения.

— Но, ведь она тебе нравится?

— Не буду скрывать, очень.

— И что ты планируешь?

— Ну, пока ничего, — Отбойник почесал затылок. — Посмотрим, пусть всё идет, как идёт.