Звездные трагедии
Шрифт:
Я был одним из главных организаторов на похоронах, поэтому знал, что накануне Миша пришел в семью (они уж вместе не жили тогда) и стал проситься снова вместе жить. Но Галка не согласилась. У Мишки в ту пору что-то с психикой было. Он все же ночевал дома. Утром сводил младшую дочку на фигурное катание, потом позвонил матери, за что-то тоже прощения попросил и…
Черт знает почему, но у нас в «Спартаке» это не первый случай. Еще раньше Николай Солдатов, был такой классный защитник, руки на себя наложил. Потом вратарь Володя Лисицын покончил с собой.
…Похоронили мы Мишку на Митинском кладбище. Там позже рядом с ним легли пожарные-чернобыльцы. Собирались мы за могилой следить, да как-то забылось. А ведь присмотреть некому. Галка-то вскоре замуж за бизнесмена
В 1988 году советский футбольный мир потрясет еще одна трагедия – покончит с собой легендарный игрок ташкентского «Пахтакора» 48-летний Геннадий Красницкий. Свою карьеру в футболе этот игрок начал в 1954 году, выступая за ташкентский «Пищевик». Четыре года спустя талантливого 18-летнего парня заметят тренеры «Пахтакора» и пригласят в основной состав. Буквально с первых же матчей Красницкий покажет себя во всей красе: благодаря высокой скорости, мощи и сильнейшему удару он станет лучшим форвардом-тараном в составе команды. Про удары Красницкого ходили легенды. Самый феноменальный случай произошел в 1963 году, когда он в составе сборной клубов «Динамо» выступал в Лиме против клуба «Спортинг Кристалл» и так мощно пробил с правой ноги по воротам соперников, что мяч… пробил сетку и улетел на трибуну. В газетах на следующий день написали, что если бы на пути мяча встал вратарь, то он наверняка стал бы инвалидом. В чемпионатах СССР Красницкий провел 247 матчей и забил 102 гола. Играл он и в сборной Советского Союза (1961, 1965–1966), за которую провел 3 матча и забил (единственный из «пахтакоровцев»-сборников) 1 гол.
В 1971 году Красницкий ушел из большого футбола и стал тренером родного «Пахтакора». Потом он тренировал и другие узбекские команды, а в 1986 году был назначен начальником отдела футбола республиканского ДФСО профсоюзов. Несмотря на свое название, должность была малооплачиваемая – всего 135 рублей. Когда Красницкий потребовал пересмотреть свою ставку, его и вовсе понизили – назначили судьей-инспектором чемпионата Узбекистана. Видимо, это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения некогда знаменитого футболиста.
О том, чтобы уйти из жизни, Красницкий стал задумываться за несколько дней до трагедии. Его близкие потом будут вспоминать, что когда в июне 1988-го ему предстояло отправиться в Курган-Тюбе, где он должен был инспектировать очередной матч, он захотел, чтобы в аэропорт его проводила вся семья: мама, жена и дочка. Он произнес многозначительную фразу: «Проводите меня в последний раз». Однако жена, не догадываясь об истинном значении слов мужа, не захотела ехать ни сама, ни дочку не отпустила, мотивируя это тем, что на улице стояла жуткая жара. И Красницкого поехала провожать его мама. В аэропорту Геннадий было направился к самолету, на посадку, но затем вернулся и отдал ей свою спортивную сумку. А на недоуменный взгляд матери ответил: «Мне, мама, она теперь не нужна…»
Трагедия произошла 12 июня 1988 года. Вот как об этом вспоминает В. Гулямхайдаров:
«Я встречал Геннадия Александровича в аэропорту, и весь этот вечер он был на моих глазах. Трезв он был как стеклышко. Но выглядел грустным, подавленным. Расстроился Красницкий после матча и тем, что арбитр из Ташкента повел себя необъективно, „сломал“ нам, что называется, игру. Геннадий Александрович как инспектор встречи оценил его судейство на двойку. Передал по телефону информацию об игре в Ташкент и пошел в отведенный ему номер в гостинице вместе со мной и М. Тунисом.
В номере он продолжал нервничать. Он то и дело снимал свой перстень с пальца, надевал его вновь. Курил одну сигарету за другой. От нескольких наших предложений пойти поужинать отказался.
В номере было две комнаты. Мы находились в гостиной. Вдруг Красницкий порывисто поднялся со своего места, сказал нам: «Ну ладно, прощайте!» – и быстрыми шагами направился в спальню.
Мы опешили поначалу, но тут же спохватились: «Что-то не то»… Поспешили за ним, но уже увидели в проеме окна лишь ноги скользнувшего, выбросившегося вниз Красницкого.
Смерть его была мгновенной. Он все рассчитал
Между тем чиновники от спорта даже мертвого не оставили Красницкого в покое, попытавшись наскоро провести его похороны. Однако бывшие товарищи покойного по «Пахтакору» наплевали на запреты: подняли гроб на руки и пронесли его вокруг того самого поля стадиона «Пахтакор», на котором Красницкий когда-то забил столько красивых голов.
Двадцатилетняя прыгунья в воду Елена Мирошина принадлежала к другому поколению наших спортсменов, более молодому. Однако ее судьба сложилась не менее трагично.
Мирошина стала «звездой» в 13 лет. К двадцати годам она уже была неоднократной чемпионкой Европы, серебряным призером мирового первенства и серебряным призером Олимпийских игр в Барселоне в 1992 году.
По словам друзей, Мирошина практически одна тянула свою семью – очень небогатую, далеко не благополучную, трудную. Все деньги, заработанные ею, уходили на поддержание семьи. Однако в 1995 году Мирошина решила выступления прекратить, слишком тяжело физически давался ей в последнее время спорт. Она решила посвятить себя ребенку, которого собиралась родить в мае 1996-го. Однако этим планам так и не суждено было сбыться. 2 января бездыханное тело Мирошиной нашли прохожие под окнами ее девятого этажа. Что произошло? Следствие выдвинуло версию, что она выбросилась из окна. Но почему тогда и окна, и балкон квартиры были тщательно заперты изнутри? Ответа на этот вопрос до сих пор нет.
Три года спустя спортивный мир России потрясла новая трагедия: из жизни ушел хоккейный вратарь Евгений Белошейкин.
Слава обрушилась на Белошейкина в 1985 году, когда 19-летний парень стал вратарем ЦСКА (до этого он играл в ленинградском СКА). Несмотря на то, что эта команда всегда отличалась железной дисциплиной, стрессы в ней спортсмены снимали привычными способами – с помощью алкоголя. Не стал исключением и Белошейкин. Однако, если многие его коллеги сумели-таки укротить «зеленого змия» и не сломаться, то Белошейкин не смог. Просто так сложилась судьба. Ленинградский парень, не имевший в Москве ни семьи (оба его брака распались), ни настоящих друзей, не смог противостоять жестоким ударам судьбы. По словам его матери: «Я чувствовала – что-то не так. Но на все мои беспокойства и Тихонов, и Михайлов отвечали одно и то же: „Это армия!“ Хороша армия, из которой человек выходит сломанный духом, с „дырками“ на животе от анаболиков, с бычьими связками на коленях, возникшими после трех операций. Как-то раз Женя даже бросался в прорубь на Москве-реке. Слава богу, спасли…»
Рассказывает В. Тихонов: «Хороший был хоккеист – Женя Белошейкин! Однако пил он много, запоями. С дружками, а часто и в одиночку. Что мы только не делали – уговаривали, ругали, лечили в клинике. Однажды заставили вшить „торпеду“. А он через несколько дней вырезал ее и опять напился. Тогда я вывел Белошейкина из основного состава команды, объявив: не перестанет пить – выгоню вообще. Хоккей он очень любил, и я думал, что, отлученный от него, наконец-то образумится. Не образумился…»
В 1990 году, отыграв шесть лет за ЦСКА и собрав целую коллекцию золотых медалей (чемпион СССР 85—87-го, чемпион мира 86-го, чемпион Европы 86—87-го, чемпион Олимпийских игр 88-го), Белошейкин вернулся домой – в Питер. Пытался играть за команду «Ижорец» (Колпино), но из этого ничего не получилось – нарушения режима следовали один за другим. Уехал было за океан, в фарм-клуб «Эдмонтона», но и там продержался всего полгода. Больше ни в одну команду его не брали. К тому же очередным ударом судьбы стало для Евгения убийство его отца в одном из кафе города. Убийц так и не нашли. Белошейкин устроился охранником в ЧОП, но и там не задержался. Мать пыталась ему подыскать работу через Спорткомитет, но тамошние чиновники к ее просьбе отнеслись равнодушно. А Белошейкин продолжал пить. В промежутках между запоями неустанно повторял матери, что устал жить. Мать в отчаянии обратилась к друзьям сына. Те определили его в больницу, пытались лечить гипнозом – ничего не помогало.