Звёздные Войны. Катализатор. Изгой-Один. Предыстория

Лучено Джеймс

Лира не пыталась его прерывать, хотя для нее исследования мужа начинали выглядеть скорее как некое подобие алхимии или черной магии, а не как современная наука. Ей стало ясно, что, по сути, он разговаривает сам с собой, пытаясь свести свои умственные процессы к простейшим терминам, понятным для других. Его родители никогда не пробовали ограничить одержимого идеями сына, и в каком-то смысле он сумел добиться успеха благодаря собственному несовершенству. В повседневной жизни он порой изо всех сил старался внести несовершенство в свои рисунки, образ жизни, попытки навести в доме порядок, пытаясь удержаться от чрезмерного увлечения результатами.

Когда эта привычка проявлялась в его научных заметках, его теории могли показаться еще более непостижимыми.

Зачастую происходившее в голове Галена невозможно было описать словами, отчего его формулы и уравнения становились понятными лишь немногим. Дело было даже не в том, что он не хотел видеть мир таким, каким его видели другие, — он просто не мог. Он глубже других вглядывался в суть вещей и умел слышать внутренние диалоги и собственные размышления природы.

Лира отошла от пульта, глядя на мужа, а затем отступила еще дальше, окинув взглядом приборы, голопроекторы и экраны, показывавшие под всеми возможными углами гигантский кайбер и носившуюся по коридору Джин. И внезапно ее поразила мысль, что Гален в каком-то смысле вновь оказался в тюрьме — но на сей раз добровольно.

Проект «Небесная мощь» стал чем-то вроде золотой клетки.

Кренник внимательно слушал записи системы наблЮ' дения, переданные из находившегося на Корусанте комплекса «Небесной мощи» на командный модуль на орбите Джеонозиса, несколько раз останавливая воспроизведение и заново проигрывая фрагменты разговора Галена и Лиры.

«Я всего лишь имела в виду, что джедаи никогда не позволили бы, чтобы энергию кристаллов обратили во зло», — говорила Лира.

«Конечно не позволили бы, — отвечал Гален. — И меня это в не меньшей степени беспокоило во время войны — но не сейчас. Это мечта Императора».

«Нельзя ли просто называть его Палпатином — в смысле, не на людях?»

Он снова остановил воспроизведение и откинулся на спинку вращающегося кресла, задумчиво поглаживая подбородок. Как он и подозревал, за Лирой требовался глаз да глаз.

16

НЕОЖИДАННАЯ ЦЕННОСТЬ

КАНТИНА «Кладезь разврата» не относилась к числу заведений, где посетителей, особенно постоянных, встречали бы с помпой, так что Хас, явившийся на очередную встречу с Матизом, был весьма удивлен, когда двое рослых гнусавых гаморреанцев у дверей чуть ли не с почтением провели его внутрь. Возможно, это как-то было связано с его новой одеждой или манерой держать себя, выделявшей его среди обычной публики, — ибо все присутствующие, от соблазнительной Воаны, разводившей посетителей у стойки на выпивку, до пары отдыхающих музыкантов-тви’леков, повернулись к нему, едва он появился в зале. Даже его конкуренты обратили на него внимание. Однако ощутить себя на вершине славы Хасу мешали следившие за ним осторожные взгляды. Пока он шел к угловому столику, который зарезервировал Матиз, ему показалось, будто в его сторону обращены все зрительные органы присутствующих, вне зависимости от того, торчали ли они на стебельках, были утоплены в черепе или представляли собой лишь пятна на панцире. Атмосфера явно была напряжена до предела; лишь немногие с ним поздоровались, и то не слишком уверенно.

Матиз еще не появился. Плюхнувшись на стул, Хас заказал выпивку и попытался постичь смысл бросаемых на него искоса взглядов

и приглушенных разговоров, столь явно касавшихся его самого, что у него почти звенело в ушах.

Еще до того, как принесли заказ, к столику подошел контрабандист, которого он знал только по имени, Моло, — мускулистый тип, по слухам нанесший немало вреда конкурентам, но теперь оказавшийся на мели точно так же, как и остальные.

— Не возражаешь, если я присяду?

Поскольку слова его прозвучали не вполне вопросительно, Хас лишь подвинул свой стул, оказавшись прямо напротив опасного человека, — на случай каких-либо неприятностей.

— Буду рад компании.

Судя по эмблеме на новом ухе Моло, оно было изготовлено корпорацией, производившей дешевые искусственные органы для ветеранов войны, которые не могли позволить себе бакта-процедуры или синтетические протезы. Настоящее ухо Моло пришлось отдать в качестве жеста уважения криминальному синдикату, с которым у него по неосторожности пересеклись пути.

— Заметил твой корабль на одном из блокпостов в Западных рубежах пару месяцев назад, — сказал Моло. — Когда ты крупно заработал.

— Крупно заработал?

Моло огляделся вокруг:

— А где остальная твоя команда? Празднует?

«Ладно, — подумал Хас. — Значит, слухи об операции у Самовара уже разошлись. Ничего удивительного в этом нет, и все же...»

— Каждому когда-нибудь везет.

— Само собой. Вот только многим интересно — как у вас все так прошло без сучка без задоринки? Только не говори, что точно рассчитал время. Такое впечатление, будто тебя заранее предупредили.

Хас отодвинул стул чуть подальше — за пределы досягаемости громадного кулака Моло.

— Мы просто сбросили груз и тут же улетели.

— То есть вас не предупреждали?

— О чем?

Моло откинулся на стуле, оценивающе разглядывая Хаса.

— Не слышал, что случилось на Самоваре?

— Увы, последние новости до меня не доходили, — развел руками Хас.

Он не лгал. Опасаясь репрессий со стороны Империи, он и его команда решили разойтись, избегая контактов друг с другом. Для Хаса это означало прыжок в зону Внешнего Кольца, обретшую известность под названием Корпоративного сектора, где он мог потратить часть заработанных кредитов. На Джибуто он вернулся лишь по настоянию Матиза, с облегчением увидев, что ни на одной встретившейся по пути орбитальной станции не висят голографические объявления о его розыске.

— Имперцы обнаружили громадный тайник с оружием, боеприпасами и одним звездам известно чем еще. Насколько мы слышали, Империя экспроприировала около десятка горнодобывающих предприятий планеты, и доступ на нее закрыт до особого распоряжения. Такого на Заповедных планетах не бывает.

— Заповедных планетах?

— Планетах, где по той или иной причине добыча полезных ископаемых ограничена законом. Минимальное воздействие на окружающую среду.

Хас даже не стал скрывать замешательство:

— И когда это случилось?

— Почти сразу же после того, как ты улетел. Через несколько местных дней.

— Первый раз слышу, Моло, — покачал головой Хас.

Человек наклонился и понизил голос:

— Но нам известно, кто об этом знал. Твой связной — с которым ты тут встречался. Поговаривают, он бывший спецназовец.

— Был, но теперь он штатский. К тому же это был всего лишь обычный рейс. Не потому ли тут все на меня так таращатся? Думаете, это я все подстроил?