Звёздные войны
Шрифт:
Люк напряженно молчал, а старик отрывочно рассказывал ему о жизни человека, которого Люк раньше видел лишь сквозь призму суждений своего дяди.
— Оуэн всегда боялся, что полная приключений жизнь твоего отца может повлиять на тебя, может увести тебя из Анкорхеда, — он медленно покачал головой, выражая свое сожаление при воспоминаниях об этом. — Боюсь, что в твоем отце было очень мало от фермера.
Люк отвернулся. Он снова начал очищать от песка высокого ЗПиО.
— Он был лучшим пилотом из всех, кого я знал, — продолжал Кеноби. — И он был храбрым солдатом. Сила… в нем был силен инстинкт. —
Неожиданно в этих проницательных глазах одновременно со старческим выражением появился мальчишеский блеск.
— Как я слышал, ты сам неплохой пилот. Пилотирование и навигация не передаются по наследству, но зато наследуются некоторые качества, необходимые, чтобы получился хороший пилот. Их-то ты наверняка и унаследовал. Хотя даже утку надо учить плавать.
— Что такое утка? — с интересом спросил Люк.
— Не обращай внимания. Понимаешь, ты во многом похож на своего отца. — Невозмутимый, оценивающий взгляд Кеноби привел Люка в смущение. — Ты сильно вырос с тех пор, как я видел тебя в последний раз.
Не зная, что на это ответить, Люк молчаливо вещал, а Кеноби снова углубился в размышления. Спустя некоторое время старик зашевелился, очевидно, приняв какое-то решение.
— Кстати, я вспомнил, — заявил он с обманчивой непринужденностью. — У меня есть кое-что для тебя. — Он поднялся и подошел к пузатому старомодному комоду. Затем он начал рыться в нем. Из его ящика появлялись и разбрасывались по пещере различные загадочные вещи, но потом они снова вернулись в комод на свои места. Некоторые из них Люк узнавал. Так Кеноби явно искал что-то важное, он воздерживался от вопросов по поводу других, очень соблазнительных безделушек.
— Твой отец хотел, — сказал Кеноби, — чтобы, когда ты подрастешь, у тебя было… если я когда-нибудь смогу найти этот чертов прибор. Еще раньше я пытался вручить это тебе, но твой дядя не разрешил. Он считал, что у тебя могут появиться какие-либо глупые мысли и что ты последуешь за Оби ван Кеноби в конце концов в какой-нибудь идеалистический поход. Именно поэтому, Люк, и не уживались твой отец и дядя Оуэн. Ларс не тот человек, чтобы позволять идеалам вмешиваться в бизнес, в то время как твой отец даже не считал нужным спорить об этом. Его решения в таких вопросах были инстинктивные, как и его пилотирование.
Люк кивнул. Он закончил чистить ЗПиО и осматривался в поисках детали, чтобы вставить ее в открытую панель робота. Найдя ограничительный модуль, он открыл крепежные замки механизма и начал вставлять его обратно на место. ЗПиО наблюдал за его действиями и, казалось, едва заметно морщился. Люк долго смотрел в его металлопластиковые рецепторы. Затем положил модуль на слесарный станок и закрыл панель ЗПиО. Тот ничего не сказал.
Вдруг Люк услышал сзади довольное ворчание приближающегося Кеноби. Тот протянул Люку небольшой, самого безобидного вида прибор, который тот с интересом начал рассматривать.
В основном это приспособление состояло из короткой толстой рукоятки с несколькими кнопками на ней. У основания рукоятки крепился круглый металлический диск по диаметру немного больше, чем раскрытая ладонь Люка. И в диск, и в рукоятку
Несмотря на заявление Бена, что прибор принадлежал его отцу, он выглядел совсем новехоньким. Очевидно, Кеноби очень бережно хранил его. Только несколько небольших царапин на рукоятке указывали на то, что им пользовались раньше.
— Сэр! — раздался знакомый голос, который Люк не слышал ухе давно.
— Что? — Люк оторвал взгляд от предмета.
— Если я вам больше не нужен, — сказал ЗПиО, — я считаю, что мне нужно ненадолго отключиться. Это может помочь арматуре срастись, к тому же мне пора пройти внутренний саморемонт.
— Конечно, давай, — с отсутствующим видом сказал Люк, снова с изумлением рассматривая предмет, который он держал в руках. ЗПиО замолчал, огоньки в его закрытых глазах временно погасли. — Что это? — спросил юноша, несмотря на все усилия, так и не поняв назначения прибора.
— Это луч-сабля твоего отца, — сказал ему Кеноби. — Когда-то она использовалась повсюду. Да и до сих пор его пользуются в некоторых уголках Галактики.
Люк осмотрел кнопку на рукоятке, затем осторожно дотронулся до яркой кнопки рядом с зеркальной гладью диска. Из диска мгновенно вырвался бледно-голубой луч толщиной с большой палец. Он светился очень интенсивно, и длина его не превышала метра. И он не исчезал, оставаясь таким же ярким и интенсивным, как и у основания диска. Странно, но Люк не чувствовал тепла этого луча, но все же старался не прикасаться к нему. Он знал, что может сделать луч-сабля, хая и никогда не имел с ним дело. Он мог с такой же легкостью пробить дыру в каменной стене пещеры Кеноби, как и в человеческом теле.
— Это было штатное общепринятое оружие Рыцарей Джедай, — объяснил Кеноби. — Не такое неуклюжее и неточное, как, например, бластер. Чтобы пользоваться им, нужен был не только хороший глазомер, но и большое умение. Любой может пользоваться бластером или взрыворезом, но умение хорошо обращаться с лучом-саблей было отличительным признаком незаурядности, — рассказывая это, старик расхаживал по полу пещеры.
— На протяжении более чем тысячи поколений, Люк, Рыцари Джедай были самой могущественной и самой уважаемой силой в Галактике. Они были защитниками и гарантами мира и справедливости в старой Республике.
Люк так и не спросил, что с ним случилось. Подняв глаза, Кеноби увидел, что юноша рассеянно смотрит в никуда, едва ли воспринимая что-либо из рассказа старика. Кто-нибудь и упрекнул бы Люка в отсутствии внимания, но только не Кеноби. Будучи более чувствительным, чем обычные люди, он молчаливо ждал, пока молчание не стало тягостным для Люка и тогда Люк заговорил: — Как умер мой отец? — медленно проговорил он.
Кеноби заколебался, и Люк почувствовал, что старику именно об этом я не хочется говорить. Но в отличие от Оуэна Ларса, Кеноби не был способен прикрываться удобной ложью.