Звёздный час

Новосёлова Татьяна

Когда Александр вошёл, Герман сосредоточенно изучал навигационную карту, иногда внимательно вглядываясь в пространство космоса на пути "Клёна", где слабо мерцал Алансолярий.

– Вызывали, Герман Мстиславович?

– Шурик, дай мне, пожалуйста, навигационные расчёты и чертежи. Звёздочка Лёлика уже сияет на горизонте, – кивнул на экран Далинский.

– Приближаемся.

– Давай проверим ещё раз маршрут и схемы посадки.

Они склонились над электронными графиками и картами.

– Как там Лёлик? – спросил Герман. –

На время снижения его надо будет, на всякий случай, отправить в консервационный отсек. Кто знает, как будет проходить посадка и что мы встретим на сей раз на их планете.

– С ним Вира. Он не отходит от неё ни на шаг. Она проводит с Лёликом больше времени, чем с нами. Я начинаю уже ревновать, – притворился возмутившимся Александр.

– Он среди нас, как ребёнок, Шурик. К тому же наш гость, – говоря, командир приготовил графики для сверки с картой. – Хороший Вира контактёр. Я мечтал о таком.

– Я тоже, – Александр включил дисплей со схемой.

Передвигая дисплей поближе, Далинский взглянул на навигатора. В глубине его бездонных карих глаз вспыхнули искорки улыбки.

– Ты, кажется, написал о ней стихи? – спросил он.

– Это ещё после первого полёта. Хотите, прочту? – Шурик откинулся в кресле.

Есть среди звёзд бесконечных и разных,

Светящих в холодном бездушном пространстве,

Одна с настоящей горячей душой.

И эта звезда постоянно со мной.

Она, как маяк, в этом космосе вечном,

Как светоч, во времени столь быстротечном -

Лихой астронавт среди звёздного мира,

Прекрасная девушка с именем Вира.

Добрые руки, отважное сердце.

Мечтая о космосе с раннего детства,

"Летать мне на звёзды", – она так сказала.

И вот контактёром та девушка стала.

Разумную жизнь на планетах встречает.

Любовью на ласку ей там отвечают.

Летает на "Клёне" средь станций межзвёздных.

Товарищ надёжный в работе серьёзной.

Как вы б ни искали на всём белом свете,

Но лучше её никого вам не встретить.

Я счастлив, что с нею работаю рядом,

Мы связаны вместе единым отрядом.

Я б песню о ней непременно сложил

И лишь для неё во вселенной бы жил…

– Неужели бы ты обо мне песню сложил, Шурик? – в дверях командного отсека появилась Вира. Следом за ней протиснулся Лёлик, подкатился к пульту и, забравшись в кресло, по-хозяйски расположился в нём.

– Хорош гусь, мог бы даме место уступить, – проворчал Александр.

– Ну что ты, Шурик, пусть сидит, как тебе не стыдно, – поспешно оборвала его Вира.

Она отошла от кресла и села прямо на столик соседнего пульта, рядом с командиром. Губы её непроизвольно расползались

в улыбке. Вира всегда улыбалась, когда мыслями обращалась к чему-нибудь приятному. Здесь, на звездолёте, её часто можно было заметить

улыбающейся, так как она постоянно думала о Германе. Находясь рядом с ним, она была счастлива просто потому, что видит его. И сейчас, когда огромные глаза командира были так близко перед ней, никак не могла сдержать улыбку на своих непослушных губах.

– Что такое "гусь"? – невозмутимо прозвенел Лёлик.

– Ну… это такая земная птица… с перьями, – попытался объяснить навигатор.

– Но на мне же нет ваших перьев? – искренне недоумевал житель Феллы.

– Не слушай ты его, Лёлик, – примирительно произнесла Вира. – Он любого может назвать всем, чем угодно. Он у нас с приветом.

– А где у него этот привет? – заёрзал в кресле совсем сбитый с толку Лёлий.

У Виры сделалось такое растерянное лицо, что все дружно захохотали.

– Да, Александр, поэт ты хороший, а вот Лёлика от гуся отличить не можешь. Как же это ты так? – смеясь, проговорил командир. – И привет свой прячешь от всех. Ну, а стихи, в самом деле, замечательные. Правда, Вира? Прочти ей ещё раз, – обратился он к навигатору. – Сочини что-нибудь и об этом нашем путешествии, о Лёлике, о Фелле. Можешь вести летопись наших полётов в стихах, вроде дневника. А, Шурик? нам вместе теперь летать и летать, жить одной семьёй, работать и открывать новые тайны вселенной. Без нас ни одно исследование не обойдётся. Правда! Мы с вами столько дел наворотим, горы свернём. Честное слово, я рад, что вы оказались со мной, что именно вас направили на "Клён". О, – он взглянул на часы, – пойдёмте в узел связи. Время. Скоро начнётся Звёздный Час.

Первым в кресло для переговоров сел Далинский. За день накопилась масса сведений для передачи на Землю, кое-какие вопросы и справки. Нужно было сообщить о корректировке траектории движения к показавшемуся Алансолярию и условий посадки. Матовый экран,

готовый вспыхнуть через несколько минут, притягивал к себе нетерпеливые взоры Виры и Александра, пристроившихся сзади кресла. На стене горело световое табло часов, которые начнут сейчас отсчёт такого желанного и такого короткого Звёздного Часа.

И вот на экране появился наземный Центр связи, с которым вёл свои переговоры "Клён". Экипаж внимательно, с интересом следил за тем, как командир проводил сеанс. Он конкретно и чётко докладывал суть дела, без лишних эмоций выслушивал все данные с Земли, почти сразу, тут же принимал необходимые решения и сообщал на Землю. Закончив, Далинский попрощался и встал с кресла, освобождая его для Вирии. Она от нетерпения чуть не бегом кинулась туда. Герман улыбнулся, наблюдая, как она поудобней устраивается в нём на свои двадцать минут свидания с домом, и тихонько вышел из отсека, направился к себе.