Звёздный час

Беллоу Ирен

Ответную любовь? Боль пронзила сердце Лауры, словно раскаленный клинок. Увы, слишком поздно… Нет, невозможно поверить, и к тому же…

— Так вот почему ты так рьяно загонял меня в постель… — пролепетала она, впервые поняв природу его сарказма и насмешек, так бесивших ее в их первую ночь на Корсике.

— Я дразнил тебя, хотел вывести из равновесия, чтобы выманить правду о твоем прошлом, — согласился он. — Потому что чувствовал неладное и сходил с ума от этого. Мог ли я тягаться с воспоминаниями о любимом, которого смерть разлучила с тобой? В тот момент мне казалось, что мечты о нашем совместном будущем не стоят ломаного гроша.

— Нет! — Ослепленная

мстительной вспышкой памяти, Лаура яростно набросилась на эту мучительную ложь. Как могла она хоть на краткий миг поверить в возможность его любви, если у нее были неопровержимые доказательства противоположного? — Не оскорбляй меня притворством! — Ее голос дрожал от горя. — Ты злился из-за того, что думал, будто я намеренно вожу тебя за нос ради собственной выгоды. Ревность? Все проще, Джесс. Пусть Элен предала тебя, но ты все еще безнадежно, слепо любишь ее. Я могла быть для тебя не более чем резиновой куклой! — Болезненное воспоминание вспухало, как нарыв, оттесняя все мысли, рвалось наружу. — Зачем вилять? После того, как мы поженились, ты заговорил об Элен, — когда я запаковывала вещи, помнишь? Ты спросил меня, как жить после того, как потерял любимого человека. Хотел узнать, какие чувства испытываешь, если не можешь до него дотронуться. Спрашивал, что я думаю о подмене, когда нужно закрывать глаза, чтобы не видеть, с кем целуешься?! — в истерике кричала она. Лицо ее с красными пятнами гнева было неузнаваемо. Сколько огорчений он ей доставил, каким отчаянием иссушил сердце! — Тебе больше не нужно лгать, Джесс. Я прошла через это унижение с открытыми глазами и уйду прочь, не оглянувшись. Обещаю, что не буду тебе стоить ни пенни.

— Ты уйдешь такая же слепая, как сама любовь! — горько возразил он. — Неужели ты ничего не понимаешь? Когда я задавал эти вопросы, я как раз успел раскусить тебя. Все мои планы завезти тебя на Корсику, постепенно завоевать там твое доверие и любовь и обольстить в романтической обстановке были вдребезги разбиты твоим недоверием. Именно тебя, а не кого-либо другого я имел в виду, когда спрашивал. Именно твоего ответа ждал с такой надеждой. Подумай об этом, Ло! Я стремился понять, дает ли мне история твоих отношений с Мартином хотя бы малейший шанс на то, что ты сможешь меня полюбить…

Оглушенная неистовством его порыва, Лаура с тревожно бьющимся сердцем безмолвно смотрела на него. В самом ли деле Джесс говорит правду? А какой смысл ему лгать? Это могло бы многое объяснить — его сарказм, беспокойную язвительность обращений и резкость ответных выпадов — все, что так контрастировало с нежностью его ласк. В их последнюю ночь он заставил ее понять, что значит быть на седьмом небе от счастья. А она-то, дура, вообразила себя дублершей Элен. Возможно ли, чтобы после всего этого Джесс продолжал любить ее? Она начинала видеть события последних дней в совершенно ином ракурсе, понимать подоплеку колкостей мужа, его циничную браваду, хмельную смесь желания и ненависти в их объятиях.

Голова шла кругом. Лаура облизнула пересохшие губы, тщательно подбирая слова. Она должна как-то внушить Джессу, что ее любовь к Мартину была иной. Совсем не такой, как всепоглощающая страсть, которая наполняла и продолжает наполнять каждую клеточку ее тела, когда она рядом с Джессом.

— Мартин… — начала она робко. — Мартин и я…

— Можешь не объяснять, — резко перебил он. — Я бы никогда не повез тебя на Корсику, если бы узнал правду. — Джесс мрачно усмехнулся. — И, конечно, не вел себя так бесцеремонно.

— Ты знаешь, что это неправда. — Ее щеки вспыхнули. — Я так же сильно желала

тебя, как и ты меня. А что до глупых недоразумений, то все обошлось бы, если бы я вначале так не взъярилась на тебя и невольно не сделалась частью твоих кошмаров. — Лаура почувствовала, что слезы вот-вот хлынут по щекам, и сделала нечеловеческое усилие, чтобы сдержать их. — Я заслужила твое презрение, Джесс. Казалось… казалось, Нелли так успешно идет на поправку. Не могу понять, как я проглядела тревожные симптомы, почему не позвала врача осмотреть ее. Мне кажется, я хотела переложить часть собственной вины на кого-то еще. И вдруг — ты, великолепный козел отпущения. — Всхлипнув, она умолкла, отчаянно пытаясь взять себя в руки.

Джесс медленно покачал головой.

— Я был обязан понять твое настроение. Бог знает, в каком я перед тобой долгу за то, что ты так заботливо ухаживала за бабушкой. Вместо этого я оскорблял тебя и втянул в брачную аферу. — Смотреть в его глаза, наполненные болью самобичевания, было совершенно невыносимо.

— Если бы ты прямо спросил меня о первом замужестве… — Лаура едва заметно улыбнулась, — я бы сказала тебе правду, что любила Мартина только как… друга. И никогда бы не вышла за него, если бы не его просьба. Тогда мы оба уже знали, что он умирает от лейкемии. — Она услышала дыхание Джесса, когда тот приблизился, почувствовала, как его руки тянутся к ней, чтобы обнять, и позволила себе роскошь спрятать лицо у него на груди. — Мы поженились у него в больнице, незадолго до конца…

— Ты имеешь в виду, что, когда мы узнали друг друга?.. — Его глаза совершенно округлились от изумления. — Что ты… что я… — Он потрясенно замолчал.

Лаура кивнула.

— Да, милый, ты был моим первым близким мужчиной…

— О, Боже мой, что же я натворил! — вырвалось у него.

— Подарил короткий, но незабываемый праздник, — улыбнулась Лаура.

— И замечательный повод ненавидеть меня.

— Нет, — тихо возразила она.

Говорят, исповедь хороша для души, и хотя слова, которые она собиралась произнести, жгли язык, как раскаленные угли, он должен их услышать. Сейчас муж узнает правду, даже если впереди их не ждет ничего, кроме пустоты.

— Я люблю тебя, Джесс, — сказала она тихо. — Каждым вздохом, каждым ударом сердца. Да, мне понадобилось время, чтобы понять это. Хотя я никогда и не надеялась заменить тебе Элен, в глубине души оставалась крохотная надежда, что, может быть, если мы вернемся в Хантерс и попытаемся стать прилежной супружеской парой, это когда-нибудь случится.

— Ло, маленькая…

— Нет! — сорвавшимся от страдания голосом вскричала Лаура, уклоняясь от его объятий. — Слишком поздно. Ты не можешь бросить Элен. Как бы жестоко она ни обошлась с тобой, она все еще любит тебя. И она — мать твоего ребенка. Твоего сына, Джесс! — Заметив, что он, раздраженно фыркнув, собирается перебить ее, Лаура возвысила голос, полагая, что все прочее сейчас несущественно. — Ему будете нужны вы оба, как одна семья… — Голос ее предательски завибрировал.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь! — Он сгреб ее за плечи и крепко встряхнул.

— Я знаю, знаю, — упрямо твердила Лаура. — Я все слышала. Как она вышла за этого испанца, когда узнала, что беременна твоим ребенком.

— Тогда ты и сделала ноги, да? — спросил он с лицом заговорщика.

Лаура подавленно кивнула.

— Я не могла ворваться к вам и подслушивала слишком долго. И мне стало ясно, что нужно уйти, чтобы дать вам шанс помириться. — Меньше всего на свете Лаура хотела бы признаться, с каким трудом ей далась эта жертва.