Звёздный детектив
Шрифт:
— Неудивительно, учитывая, что ему известно не больше нашего. Какие-нибудь версии уже наметились?
— Едва ли. По показаниям аутопсии смерть Анны Белич наступила вследствие взрывной декомпрессии и последующего удушья.
— Известно, на какой высоте разгерметизировался отсек?
— Прямо на входе в атмосферу, на высоте 260 километров.
— Убийцей может быть членом команды, — предположил детектив. — Надо только найти мотив. Что насчет личных дел?
— Мы с Назирой работаем в этом направлении. Она как раз занята тем, что взламывает сервера ЗГ, чтобы достать
— Ты хотел сказать, подключается?
— Нет, взламывает. Передать, чтобы прекратила?
— Не стоит, — вдохнул Валенса, — она все равно не послушает. Что-нибудь еще раскопал?
— Вообще-то, копать — это ваша работа, мое дело — анализ.
— Шустрик, не забывай, мы — команда, — это прозвучало с такой иронией, что даже Валенсе стало противно.
К счастью, Шустрик воспринял все иначе.
— Роботы ничего не забывают.
— Это все? — спросил детектив.
— Нет, есть одна догадка.
— Выкладывай.
— Возможно, целью убийц была не смерть госпожи, Белич, а ее робот. Пич А.М. Фарли.
— Я тоже так думаю. Что ж, продолжайте, до связи.
Дым за окном сгущался, и в салоне потемнело. Автоматически включилось освещение. Под смогом располагались красные, серые и коричневые сектора мегалополиса. В студенческие годы, когда стипендии едва хватало на проживание, он снимал тесную квартирку, едва возвышающуюся над ядовитым туманом. Он редко открывал окна, только во влажную и ветреную погоду, когда смог опускался ниже. С того периода жизни прошло ни много ни мало почти десять лет. Его сегодняшнее средненькое жилье тогда претендовало бы на престижный статус и располагалось высоко в зеленой зоне. Небоскребы росли быстро, но смолянистый отравленный туман рос еще быстрее. В теплый период года смог насыщался ядами, от которых в считанные секунды кожа покрывалась волдырями, а легкие выгорали, как папиросная бумага.
«Когда-нибудь весь этот проклятый мир поглотит мгла», — подумал Валенса.
Такси спустилось на самое дно, фундамент Полиса, место, где размывалось ощущение времени, потому что под смогом никогда нельзя было понять, что сейчас — день или ночь. Едкий дым светился в любое время суток. Жилые районы соединялись между собой стеклянными туннелями, которые постоянно бились и давали утечки воздуха. Большинство проживающих страдали кожными язвами, заболеваниями дыхательных путей, слепотой и целым букетом иных болячек, о которых не слышали даже дипломированные врачебные специалисты.
— Поездка окончена, — сказал без интонации женский голос из динамиков.
Валенса выглянул в окно. Машина остановилась под стеклянным колпаком напротив яркой витрины, рекламирующей дешевую технику в рассрочку. Рядом с ребристыми фильтрами, отсеивающими смог, стояло другое такси, а возле него что-то оживленно обсуждала между собой молодая парочка. Он вышел из машины, предварительно поставив ее в режим ожидания. Не успел Валенса дойти до дверей, как его руку перехватила миниатюрная ладошка. Посмотрев вниз, детектив обнаружил там маленькую девочку в обносках лет шести-семи. Ее невидящие глаза прожгли его
— Дайте, я вам погадаю! — неистово визжала она.
Детектив сдался. Он отдал ей свою ладонь. Она перевернула ее и пробежалась своим грязным ноготком по линии судьбы.
— Ну, что ты там увидела?
— Тебя ждет новый мир!
— Это я и без тебя знаю, — вздохнул он.
— И старый враг, — насупившись, добавила она.
— Спасибо, милая. Вот тебе пару кредитов, — детектив провел своим пичем над ее. Подумав немного, он добавил еще десять — пускай сегодня она вдоволь наестся.
Радостно улыбнувшись, девчонка ушла. Пожав плечами, Валенса двинулся к магазину. Над дверью под тускло горящей неоновой вывеской «Алый свет» висел колокольчик, так что, когда детектив вошел внутрь, его сопроводил старомодный «динь-дон». В приглушенном свете ламп, Валенса, привыкший к яркому солнечному свету, не сразу сориентировался, где прилавок. Он побрел вперед, пока не стукнулся ногой об пластиковый контейнер. Перекинув его, Валенса отшатнулся назад, уткнувшись спиной в шкафчик. На голову посыпались детали какого-то механизма. В помещении стало светлее: зажглась гирлянда, змеей прибитая к карнизу. Детектив выпрямился и поправил, съехавшую на затылок, шляпу.
— Святой кварц, к нам пожаловал элой!
Валенса с ухмылкой взглянул на человека, стоящего за прилавком. Детектив видел толстых людей, но таких объемных не нашлось бы и десятка во всем Полисе. Тучное тело, раздувшееся как бочонок, с трудом умещалось в перешитую под громадный размер одежду. Четыре слоя подбородков прятали под собой шею, на которой покоилась баранья голова с маленькими глазками. На лысой, не знающей щетины, коже беспрерывно рождались капельки пота, стекающие за воротник. Увидел бы Валенса этого человека первый раз в жизни, его наверняка бы стошнило, но, к сожалению, это была не первая их встреча.
— Что молчишь, Валенса? — голос у человека-горы был тонким и удивительно мелодичным.
— Ты похудел, Леонард?
— Ага, на два кило, Ты же знаешь, некоторые люди растут вверх, я выбрал другой путь, — расхохотался толстяк. — Зачем пришел? Ты мне всю клиентуру распугиваешь. Уже весь сектор знает, что ко мне в «Алый свет» заявился Роман Валенса, человек тысячи неприятностей.
Детектив подошел к прилавку, без удовольствия протянул руку Леонарду, который буквально утопил его ладонь в своих пухлых лапах.
— В прошлый раз ты говорил о сотне неприятностей.
— Когда это было? Эх, Валенса, своей смертью ты не умрешь.
— Я на это и рассчитываю, но шутки в сторону. Я по делу.
Детектив достал флешку и положил ее на прилавок, отодвигаю прочь сгоревшую плату, которой, очевидно, занимался Леонард до его прихода.
— Посмотри-ка сюда. Ну, что скажешь?
Толстяк наклонил голову. При его комплекции это было сродни подвигу. Ничего не рассмотрев, он пошарил рукой у себя в ящике под кассой и достал лупу в стальном обруче. Взяв двумя жирными пальцами флешку за кончик, навел на нее стекло линзы.